— С кредитом пойдешь на новую работу?
— А что делать? Риск, конечно, есть — можно вообще без работы остаться и с кучей долгов в придачу. Рискну. Мне нужно последний взнос вносить. Здесь я столько не заработаю.
— Понятно. Ладно, пошли, а то любимое начальство нас потеряло. — Галя привстала с жесткого сиденья, озабоченно поправляя изящный браслет. — Ты, кстати, съезди к своему Зингерману. Он тебе работу не предлагал? А то ты к нему что-то зачастила!
— Нет. Да я и не спрашивала! Так, сказал, между делом, что мне давно пора из бухгалтерии вылезать, на курсы финансовых директоров записаться.
«Зачастила! И правда! Раз пять уже бегала! Что меня туда тянет?» Немного осмыслила происходящее. Очевидно, там она получает заряд энергии. Зингерман многое знает, сталкивается с бизнесменами, которые занимают важное место в развитии города и её манит постоянное, как в реке, течение. И не бежала к нему она. Нет! Стрелой летела посоветоваться и почувствовать этот иной ритм, такой завораживающий и необходимый, как воздух.
— Ты у нас башкой метро пророешь, так что тебе зеленый свет, — выдернули ее из мира грез, — я в декрет, ты — на другую работу. Вот Пирожков обрадуется-то! Мне кажется, что он поэтому так и дергается, — боится, что сбежишь!
— Не знаю, не знаю, — точно сомнамбула пробормотала Вика, — и почему эта мысль не осеняла ее раньше? А что, если и правда спросить у Зингермана — не требуется ли кто? А эта проверка — лучшая ей рекомендация!
Отец Виктории — Алексей был выходцем из простой крестьянской семьи. Как и его родители. Столетие назад рожали столько, «сколько Бог дал», всю жизнь проводя в заботах и хлопотах о своем многочисленном потомстве. Поженившись, молодые строили дом, заводили хозяйство, рассчитывая на свои силы и на помощь детей — в малолетнем возрасте в деревнях те уже многое умели: ухаживать за скотиной, работать в поле, по дому. Исключений не было.
Лучшей невестой считалась лучшая работница. Та, что способна раньше всех встать, натопить печь (первый дым из трубы неизменно добавлял очков) и накормить семью и скотину. Весь день проработать в поле, таскать на себе огромные вязанки с сеном или дровами. Стирка, чисто выметенный пол, до блеска начищенная посуда. Полагалось быть приветливой с соседями, скромной, почитать родителей и не перечить мужу. Учиться было некогда, образование не ценилось так, как сноровка в делах, — родители Алексея едва умели писать.
Вика мысленно представила себе бабушку Лизу — маленькую, энергичную, плотно сбитую женщину с круглыми щеками, больше похожими на печеные яблоки, — в платке, в рабочем халате, в галошах, вечно копошащуюся на огороде и вытирающую губы краем платка.