— Понятно. Времени маловато.
Вадим вмешался:
— Почем сейчас скорая помощь?
— Две — две с половиной.
— Ничего себе! Два года назад, я знаю, одну платили.
— Цены растут.
— Ну, ладно! — шеф поднялся из-за стола. — Вы тут обсуждайте, мне позвонить нужно.
Договорившись с Викой о том когда и куда нужно привезти карту и деньги, гость оставил свой мобильный номер и поспешил удалиться. Молодые люди остались одни.
— Две — это две тысячи долларов?
Вадим кивнул. Ее радость как водой смыло. Из ушата. "Где- то шестьдесят — семьдесят тысяч. Господи, у меня эти деньги будут через три месяца, в лучшем случае. Да еще кредит платить надо! А генерал просил отдать сейчас. Ой- ей! Попросить у этого? А вдруг не даст? Я этого не переживу. А куда деваться?" Повернувшись к хозяину, поборов внутренний страх и чувство стыда тихо пискнула:
— У меня сейчас нет таких денег. Поможешь?
Вадим опустил голову, сдунул несуществующие пылинки со стола и не глядя так же тихо ответил:
— Помогу.
Поблагодарив, Вика испарилась. Все складывается, как нельзя лучше! Честно говоря, она и не надеялась, что так быстро получит помощь. Не факт, что получила бы ее вообще! "Император" не из тех людей, кто просто так, по доброте душевной расстарается. Видно, готовился к ее приезду и получил, что хотел — свободный пропуск в ее постель. Или ревность к Сашке сыграла свою роль? "Последний раз", — решила для себя девушка. Блин! Совсем забыла про просьбу начальницы подойти! Вика стала быстро распаковывать привезенные с Кипра подарки.
Через несколько дней подошел "император" и протянул конверт, а через несколько часов они уже лежали в постели. Пока ехали к дебаркадеру, то и дело ловила на себе внимательный взгляд водителя. Было не по себе. "Интересно, о чем он сейчас думает? Бедный, чего только не насмотрелся, наверное! Ну и ладно! Это мое дело! У меня сейчас все равно никого нет. Семеро по лавкам дома не ждут. И, в отличие от Вадима, никому не изменяю". Успокоившись от этой мысли, девушка вышла из машины и направилась вслед за своим благодетелем вниз по лестнице. "Место встречи изменить нельзя! Я — за разнообразие!" Ворон, как всегда, захватил с собой бутылку коньяка. "Хочу, чтобы ты расслабилась", — пояснил он. "Думаю, ты сам больше хочешь расслабиться!" Каждый раз ее спутник старался ей подлить побольше и много выпивал сам. Чего боится? У него и так все в порядке. И потом, чем меньше алкоголя в постели, тем лучше. Разве что немного, для куража.
В спальне он был и нежным и грубым, старался доставить ей удовольствие, интересовался, что и как больше нравится. Провалившись в какие-то неизведанные глубины бездны, она отвечала тем же. Как хорошо, что он не молчит! Этот хриплый голос шепчущий на ушко непристойности и нежные, ласковые слова будоражит кровь, трогает каждую клеточку. Жадные руки и язык, шарящие по ее горячему телу… Еще минута и она готова взорваться, как кратер вулкана, выпустив на свободу кипящую лаву. Выгнувшись, как тугой лук, она издала протяжный стон и жалобно всхлипнула. Вика вдруг подумала, что единственное место, где они находят общий язык — постель. Здесь нет ничего, что было бы неприятно или резало слух, наоборот. Она была сама собой, понимала, что нужно ему, открываясь, видела, что он чувствует и понимает ее. Все в нем ей нравилось, каждая часть тела была близкой, знакомой, словно раньше, может, в прошлой жизни, они жили бок о бок.