— Что?
— Человеконенавистничество, так? Гомо и фобия. Или, может, я не прав, и слово гомо переводится как педераст?
— Так это что получается, — Василий ставит кружку на стол с такой силой, что из нее выплескивается часть пива. — Кто не гомосек, тот не человек?
— Получается, что кто-то очень хочет всем это внушить. По крайней мере, слово "гомофобия" для всех уже имеет определенное значение. Ну, да пошли они куда подальше! — возмущаюсь я. — Давай по делу.
— По делу могу пока мало что сообщить. Я здесь всего сутки. Пока ясно только то, что Луноликого пытаются опустить по полной. В Интернет выплескивается куча всякой дезы про его пьянство, распутство, взяточничество и тому подобное. Но ни Катерина, ни кто другой в качестве претендента на место главы столицы на сцену пока не выходит. Возможно, хотят сперва подготовить почву.
— Ну а народ как реагирует на все это?
— Ха, Олег, я, конечно, как уже говорил, занимаюсь этим всего сутки, но уже обратил внимание на абсолютно нулевую реакцию народа. Ты понимаешь, наш народ настолько привык к правителям-самодурам, что воспринимает все эти слухи как нечто вполне естественное, даже не задумываясь об их достоверности. Народ просто ловит "ха-ха", оставляя в инете комментарии типа "мужик жжет".
— Да, после президента-алкоголика, наш народ трудно чем-то удивить, — соглашаюсь я. — Ну а сам как реагирует?
— Ничего об этом узнать не удалось. Такое ощущение, будто никак не реагирует.
— Ладно, посмотрим, в какую игру попытаются втянуть меня.
На следующий день Василий пропал. Утром он уехал, пообещав появиться с отчетом к вечеру. Вечером не появился, на мои звонки не отвечал.
В восемь часов за мной приехала машина. Теперь я специально обратил внимание на верхние этажи здания, в котором разместился партийный штаб. Зрение, повинуясь моему неосознанному желанию, перестроилось, и я увидел сквозь тонированные стекла кроны деревьев. Снова на входе встретил Руслан. На этот раз он лишь кивнул и пригласил следовать за ним. Я хотел было сказать ему какую-нить гадость, но решил не превращать это в традицию и сдержался. Мы вновь поднялись в парк, где меня ждала Катерина. Сегодня она не кормила рыбок, а сидела на лавочке, вертя в пальцах кленовый листочек.
— Ну что, — говорю вместо приветствия, опускаясь на другой конец лавочки, — я готов к получению задания партии. Только не заставляй меня поддерживать акции протестов сексуальных меньшинств.
Катерина заинтересованно подняла брови, то ли удивляясь моей осведомленности, то ли не понимая, о чем я говорю.
— Доброе утро, Олег.