Судя по заспанным лицам, Суровцев и Толик только что проснулись.
— Ты где пропадал? Кофе бушь? — спрашивает Василий, помешивая ложкой в кружке.
— Спасибо, обойдусь, — мне действительно не хотелось. — Как выспались?
— Выспались хоккейно, спасибо Михаилу, подогнал нам мягкие диванчики, — Суровцев кивает на начальника "Багиры".
Кудинов смотрит на меня с интересом, не подозревая, что мы с ним уже общались, и это общение было для него не очень приятным. Вероятно, нам следует познакомиться. Подхожу и протягиваю ему руку.
— Олег.
— Михаил, — отвечает он крепким рукопожатием. Похоже, я не очень сильно повредил ему плечо при вчерашней встрече.
— Олег, нам надо переговорить, — говорит Василий, продолжая помешивать кофе.
— Надо, значит, переговорим. Что тебя беспокоит?
— Мужики, — обращается Василий к Толику и Михаилу.
Те, поняв намек, подхватили свои кружки и покинули кабинет.
— Я смотрю, тебе тут уже подчиняются, — ухмыляюсь, намекая на Кудинова.
— Кое-кто здесь все для этого подготовил, — отвечает Василий и, оставив, наконец, ложку в покое, поворачивается ко мне. — Олег, я многое пропустил, пока находился под, кхм, арестом. И то, что рассказал Толян, кажется мне слегка невероятным.
— Что тебе кажется невероятным? — спрашиваю, представляя, что ему наговорил Толик.
— Я уже спрашивал. Ты отговорился якобы бывшим армейским товарищем. А твой сон в автомобиле? А та странная драка вчера в кафе, которая началась после того, как что-то ударило меня по мозгам? Я никогда не страдал давлением. Да и Михаил тоже рассказал интересную историю, как его тоже чем-то шарахнули по мозгам. А его уверения о том, что его ребят превратили в зомби, слишком складно переплетаются с рассказом Толика. Толян что-то там плел мне про давление на психику мистифицированными образами, но я не Толян, и меня подобные объяснения не устроят. Да и то, как мне вчера вывернуло мозг, на мистификацию не походит. И что за Дед Мороз приглашает тебя через сотрудника ГИБДД?
Вот и что мне ему ответить на этот каскад вопросов? Да ничего. Надо что-то соврать такое, чтобы раз и навсегда, ну, или хотя бы надолго, покончить с подобными вопросами. Ладно, буду импровизировать на ходу, авось получится.
— Не обижайся, Вась, но ты щас как ревнивая жена, допытывающаяся у мужа, где он пропадал всю ночь. Да я тебя понимаю, понимаю, — вскидываю руки в успокаивающем жесте, видя на его лице всплеск возмущения. — Сам бы на твоем месте извелся от непонимания. Кстати, я и на своем-то мало что понимаю. Просто отношусь к ситуации, как к телевизору.
— К какому телевизору? — не понимает Василий.