Он поднимается и, сделав пару шагов, вновь оборачивается.
— А ты пока посиди тут и подумай… — начинает было грозить пальцем тени, но замечает ее отсутствие на прежнем месте и замолкает, пытаясь сообразить, куда пропал его собеседник. Как-то очень подозрительно и строго смотрит на меня, снова переводит взгляд на то место, где еще недавно была тень. Пожимает плечами и, хмыкнув, бредет восвояси пьяной походкой.
Я сажусь на то место, где только что сидел пьяница, но лицом к солнцу, подставившись утренним лучам. Мимо промчалась "скорая", свернув в ворота больницы, откуда я только что вышел. Там, подключенный к медицинским приборам, лежал Василий. Вернее, его тело. Рядом с палатой сидит Толик. От него я узнал, что вчера Суровцев вышел из кабинета начальника "Багиры" практически трезвый и, позвав с собой Толика, решительно двинулся из офиса. Сев в машину, приказал ехать к зданию штаба "Партии Большинства". На вопросы Толика, что он задумал, Василий ответил, мол, на месте разберемся. Разобрались, мля… Пройдя в палату, я сразу убедился в том, что странник сказал правду. Василия просто не было. Он умер. Погиб. То, что лежало, опутанное проводами и трубками, было лишь его бывшим телом. Толик, чудом избежавший участи Василия, не мог об этом знать и потому сидел на стуле у дверей палаты, ожидая, когда шеф очнется. Естественно, я не мог сказать ему, что шеф не очнется уже никогда.
Ощущаю приближение сущности странника. Вообще-то, он теперь не странник, а один из якобы хозяев этого мира, один из потомков его основателей. Самое смешное то, что я тоже один из этих, блин, типа хозяев. А оно мне надо? Хотя бы инструкцию какую по ведению мирохозяйства подогнали. Нет, это не для меня. Я обычный смертный, зависящий от своей оболочки… Оболочки? Мда, профессиональный сленг, мля.
К остановке тихо подкатывает черная БМВ. Из автомобиля выходит странник и садится рядом со мной.
— Всегда удивлялся особенности людей расстраиваться смерти друзей, — произносит он после минутного молчания. — Казалось бы, вас несколько миллиардов, чего тут расстраиваться из-за смерти одного. Но сейчас я тебя понимаю. Правда, Олег, понимаю. Ты спрашивал, почему я вернулся, вместо того, чтобы сбежать из этого мира? Просто я вдруг понял, что очень расстроюсь, если ты погибнешь…
Удивленно смотрю на бессмертного, переваривая услышанное.
— Почему я должен был погибнуть? — наконец спрашиваю у него. — К тому же, ты бы даже не узнал, чем все кончилось?
— Это, кстати, тоже было одной из причин, заставивших меня остаться, — ухмыляется он и хлопает меня по плечу.