В начале девятого запиликал телефон.
— Доброго утра, шеф, — приветствовал из трубки жизнерадостный голос Игоря. — Какие планы на сегодня?
— Планы грандиозные. Подъезжай ко мне, ознакомлю.
Через четверть часа Игорь уже вникал в предстоящий ремонт моего жилища.
— Ничего грандиозного не надо, — объяснял я. — Все должно быть быстро, но качественно. Сам понимаешь, квартира однокомнатная.
— Да все понятно, Олег. Сегодня пришлю Катерину, чтобы подсчитала чего и сколько. А завтра начнем. Думаю, через неделю все будет чики-пики.
Я отдал Игорю запасные ключи от квартиры, чтобы ремонт не зависел от моего присутствия, и мы спустились во двор. Утро выдалось не по-весеннему хмурое. Моросящая с неба сырость, которую и дождем то нельзя назвать, напоминала скорее об осени. И лишь проклюнувшаяся из почек яркая зелень молодых листочков говорила о настоящем времени года.
— Такая погодка стояла солнечная, и на тебе, — сетовал Игорь. — Только вечером машину помыл.
Почему-то все водители перед дождем моют машины. Видать, у них это вроде инстинкта. У ревматиков перед дождем кости ломит, а водителей тянет машину мыть.
До обеда решал кое-какие вопросы с новым клиентом, потому мысли о свалившихся проблемах были отодвинуты подальше. И только озабоченное лицо Василича, встретившего меня в мастерских, напомнило о неприятностях. По осунувшемуся лицу понятно, что гложут старика нехорошие думки. Оно и понятно. На старости лет хотят выселить из дома, в котором прожил всю жизнь. Уроды. И хапают, и хапают… И все им мало, и мало. Хрен с ним, с подземельем, но если тронут Василича… А что я смогу сделать?… Не знаю, но уверен, что сделаю все, чтобы мало им не показалось.
Поговорили о текущих делах, связанных с ремонтом. Помолчали. Я спросил:
— Что соседи-то говорят?
Василич понимает о чем вопрос.
— Разное. В основном обсуждают сумму, хватит ли, чтобы квартиру купить. Семен предлагает требовать, чтобы не деньгами, а сразу квартирами отдали. Размечтался.
— Ну, а ты что думаешь?
— А я не думаю. Я в этом доме родился, в нем и помру, — в его лице отобразилось злое отчаянье. Старик подошел к циркулярке, включил ее и начал сосредоточенно нарезать какие-то брусочки.
Оставив Василича думать свою безрадостную думку, прохожу в кабинет и набираю на мобильнике Володькин номер.
— Привет, Вовчик. Как поживаешь?
— Нормально поживаю. Не жалуюсь. А у тебя какие-то проблемы?
— С чего ты взял? — Удивляюсь я.
— Да голос у тебя дюже озабоченный.
— Да есть маленько, — приходится признаться. — Надо бы встретиться. Есть один вопросик к тебе.