Всего было тринадцать страниц компьютерной распечатки обычного размера, как для письма. Текст набран через два интервала, широкие поля. Он мог читать. На полях от руки были сделаны небрежные примечания, целые абзацы шли с пометками. Слово "черновик" было написано фломастером наискось вверху. Ее фамилия, адрес и номер телефона напечатаны на обложке.
Он бегло, за несколько минут, пока лежит на полу, просмотрит страницы, потом, возможно, найдет в себе силы сесть за стол и вновь почувствует себя важным правительственным юристом. Он подумал о Войлсе, и стук в голове усилился.
Она писала хорошо. Стандартный, как тому учат в юридической школе, образец из больших предложений, состоящих из длинных слов. Но мысли она излагала четко. Избегала повторов и специального, понятного лишь юристам, жаргона, к которому обычно прибегает большинство студентов. Она никогда не будет писать так, как юридический служащий, работающий в правительстве Соединенных Штатов.
Гэвин никогда не слышал о ее подозреваемом, и, определенно, его фамилии не было ни в одном списке.
В узком смысле слова это не было дедом, больше похоже на статью о судебном процессе в Луизиане. Она излагала факты кратко и делала их интересными. Увлекательно, на самом деле. Он уже не просматривал, а внимательно читал.
Изложение фактов заняло четыре страницы, потом на трех страницах давались краткие справки о сторонах. Здесь текст был несколько растянутым, но он продолжал читать. Он заглотнул крючок. На восьмой странице - само дело, или, иначе, резюме судебного разбирательства. На девятой упоминалась апелляция, а на последних трех страницах прослеживалась невероятная мысль: речь шла об исключении Розенберга и Дженсена из состава суда. Каллахан сказал, что она уже отвергла эту теорию и, по-видимому, в конце концов выпустила пар.
Но читать было в высшей степени интересно. На какой-то миг он забыл о головной боли и прочитал тринадцать страниц материалов дела, излагаемых студенткой юридической школы, лежа на полу на грязном ковре, в то время как у него было много другой работы.
Раздался слабый стук в дверь. Он медленно сел, затем осторожно встал и направился к двери.
- Да.
Это была секретарша.
- Ненавижу беспокоить. Но директор хочет видеть вас у себя в кабинете через десять минут. Верхик открыл дверь.
- Что?
- Да, сэр. Десять минут.
Он протер глаза и быстро вздохнул.
- Зачем?
- Я лишусь должности, если буду задавать такие вопросы, сэр.
- У вас есть что-нибудь для полоскания рта?
- Да, сэр. Думаю, что есть. Вы хотите воспользоваться?