Он отнес Роуану в холл и усадил там в кресло возле камина.
— Я… я спала, — пробормотала она в смущении, — а потом проснулась от страха. Наверно, Джонатан, я никогда не привыкну к сельской жизни.
— Еще как привыкнете, — уверенно заявил он. — Я сделаю из вас настоящую жительницу Куинсленда.
— Я бы не возражала.
— А как насчет… — он начал скручивать папиросу, — жительницы Куинсленда в моем вкусе?
— Как это?
— Ну… это жена «имбирного пряника».
— А…
— То есть в своей оригинальной манере, мисс Редланд, я прошу вас стать миссис Саксби.
— Миссис Джонатан Саксби?
— Других Саксби здесь нет. — Не сводя глаз с Роуаны, он закурил.
— Я что-то не пойму… Почему вдруг?
— Вдруг?! — Он вынул сигарету изо рта и с яростью швырнул ее в камин. — Разве вы не поняли, что я влюбился в вас в первого взгляда?
— Но до чего же необычно вы проявляли свою любовь!
— Имбирь — необычная культура.
— А вы знали, как все закончится?
— Любой, читавший завещание, это знал. Если бы старина Том обратился к юристу, он бы составил его по-иному. Но тогда я бы не получил вас.
— Подождите, — вдруг спохватилась Роуана, — я должна кое-что выяснить.
— Первое: почему я вас обманул? Да я вас и не обманывал. Я думал, что вы читали завещание.
— А когда вы поняли, что нет, почему вы мне не сказали?
— Потому что я предвидел вашу реакцию.
— А как дяде Тому удалось вас усыновить? Он же не был женат. И если вы сирота, то почему ваши родители жили в Наргано? Кто такие Рэи?
— Вы закончили? Ну тогда разрешите мне сказать два слова. Том усыновил меня, потому что ему было меня чертовски жаль. Все побережье жалело меня. Помните, мы ездили на остров?
— Да.
— Я там вырос. У меня был отец. Помните, мы разговаривали о бродягах? Так вот, мой отец был кем-то вроде этого. Немного художник, чуть-чуть скульптор и писатель, в общем — лентяй. У меня была мать, но я ее не помню — папаша очень рано свел ее в могилу.
— Бедный Джонатан!
— И вот, когда отец бросил меня, все побережье хотело меня усыновить. В Наргано жили бездетные плантаторы Рэи, они и взяли меня. Официально. Ваш дядя не был женат, и по закону ему было не положено, но плевать он хотел на все эти юридические штучки, он считал меня своим сыном, и все. И наследником.
— Джонатан, расскажите о первом завещании. Кто был бы наследником тогда?
— Я. Первым и единственным. Но оно мне не понравилось, и я заставил Тома внести изменения. Я бы заставил его изменить и второе, но я не знал, что он опять упомянул среди наследников меня. Теперь вы понимаете?
В комнате было тепло, но Джонатан подкинул в огонь еще одно полено. Они слушали, как оно потрескивает.