зажглись фонари, и через какое-то время я увидела Сашку с Юркой. Они шли по
тропинкам, и я слышала далекий гул их беседы. Потом они обнялись и долго
целовались. У меня сжалось сердце, но отвести взгляд не получалось. Сашка с
Юркой расстались, расцепив ладони в последний момент. Сашка скрылась в подъезде,
а Юрка еще какое-то время смотрел на закрытые двери, а потом пошел прочь, вжав
голову в плечи. Я все ждала, когда включится свет в Сашкиной комнате. Но свет не
включался. Вместо этого Сашка вышла из подъезда (наверное, ждала, пока Юрка
уйдет на порядочное расстояние), воровато оглянулась и побежала ко мне. Я
спохватилась — сама зареваная, уроки не сделаны, ужин не разогрет! В то же время
мне стало гораздо легче, и я побежала открывать Сашке дверь.
— Не стоит благодарностей! — заявила Сашка с порога.
— За что это? — удивилась я.
Сашка встала по стойке смирно и продекламировала:
— За урегулирование мировой экономической ситуации! За спасенных белых
медведей на северном полюсе! За стабильную смену времен года! — а потом добавила
спокойнее: — Я не голодная, но чай буду.
Я кивнула и побежала ставить чайник. Сашка в моей комнате посмотрела на
разбросанные учебники и плюхнулась на вертящийся стул.
— Я устала кошмарно!
— Чем вы там занимались? — ехидно спросила я.
Сашка посерьезнела:
— В догонялки играли. Честно. В парке. Как маленькие. Представляешь? Но так
здорово! — и она мечтательно заулыбалась.
Когда я вернулась с чаем, Сашка уже спала на моей кровати. Я позвонила
Федьке, что она останется у нас. Потом выключила свет и пристроилась рядышком.
А на следующий день Федька меня бросил.
Было это так.
Сначала меня стали вызывать по всем предметам, будто сговорились. Нет, чтобы
Сашку вызвать — она ведь тоже уроков не учила! Но они будто знали, что именно я
самая неподготовленная. Я плавала на уроке физики, прислушиваясь к подсказкам и
повторяя совсем не то, что говорили мне. Еле, на трояк, выкрутилась на уроке
биологии. Но на геометрии я провалилась. Я могла бы, конечно, придумать
доказательство теоремы заново, но для этого был явно не тот день. И, хоть я
немного пришла в себя, но все думала про Сашку с Юркой и что они теперь вместе.
Полученная двойка меня расстроила, и я старалась, чтобы Сашка не заметила, что я
плачу. Но Сашка толкнула локтем и спросила:
— Тин, ты чего?
Я помотала головой. А на переменке подошел Федька и отвел в сторону. Он был
весь перемазан гуашью — наверное, прибежал с рисования.
— Нам надо серьезно поговорить, — сказал он. И, не дожидаясь моей реакции,
продолжил: — Я тебя бросаю. Я полюбил другую.