левую руку мне на плечо, чуть приблизил меня к себе, склонился губами к уху и
проникновенно шепнул:
— Себе?
Мысли заметались еще сильнее в поисках нужного ответа, а потом я сообразила,
что не понимаю, о чем он. Я повернулась, посмотрела на него и спросила:
— Простите, что?
— Я спрашиваю, — негромко сказал он и приподнял чашку с вопросительным
знаком. — Себе покупаешь? Прости, если это бестактный вопрос.
Я посмотрела на ленту. И тут хорошо бы мне исчезнуть и появиться где-нибудь
в другом месте. Но я стояла в очереди и сгорала от стыда. На ленте лежал тест на
беременность. Я схватила его с полки, не замечая, что беру. Мне было не до
этого. Боже мой, что я наделала? Что он обо мне подумал? Как теперь ему можно
доказать, что это случайность, что у меня никого нет, что я целовалась-то всего
несколько раз? Впрочем, последнее ему знать необязательно. Да что теперь… У
меня горели щеки, и я только и смогла сказать:
— Маме… Мама просила купить.
Где-то вдалеке я услышала Сашкин смех. Ее бы на мое место! От стыда и вранья
меня просто разрывало на части. Надо было сказать, что покупаю тест для подруги
и показать на Сашку, как она выглядывает из-за полок и хлопает глазами.
Подошла моя очередь. Кассир пробила тест и сказала:
— Тридцать один рубль.
Я полезла в карман за деньгами, но только сейчас вспомнила, что у нас
собирали на день рождения классной. Я покупаю тест на беременность, да к тому же
я банкрот. Полная идиотка.
Хорошо бы попросту убежать. Извиниться и убежать. Через несколько дней все
забудется, как страшный сон. Все, кроме него. Лучшего в моей жизни уже не будет.
Все остальные будут казаться фальшивкой.
Может быть, поэтому я продолжала рыться то в карманах, то в сумке, хотя
прекрасно знала, что денег там быть попросту не может. И тут он достал кошелек и
расплатился за меня. Это было полным крахом. Надо было что-то сказать, наверное.
Не могу же я теперь просто уйти. Когда мне отдавали чек, я буркнула: «Спасибо»,
причем непонятно кому, то ли кассиру, то ли своей судьбе. И тихонько стояла в
сторонке, пока пробивали кружку и ананас. Я была в полной растерянности, но все
равно смогла заметить, как мимо людей с видом заправского вора крадется Сашка.
Она не торопилась подходить ко мне — ждала, чем закончится дело. Вид у нее был
уверенный.
Вот и я решила — хватит трястись. Подумаешь, что в нем такого необычного,
чтобы так переживать. Парень как парень. Возьму и подойду. Он складывал покупки
в пакет, когда я окликнула его:
— Извини. — Он повернулся. — Мне нужно как-то вернуть тебе деньги…
Он улыбнулся. Это была самая великолепная улыбка, которую я видела за всю