Повисла пауза. Леонид смахнул пот со лба.
– Разрешите идти?
– Пока еще не разрешаю, – начальник взглянул внимательно, задумался. – Да, пожалуй пора… Леонид Семенович, вам за все ваши подвиги полагается подарок. Так сказать, от имени командования.
Товарищ Москвин открыл рот, желая возразить, но не успел.
– И какой у товарища будет номер?
Голос Куйбышева звучал странно, словно речь шла не о подарке, а о тюремной камере.
– Думаю, первый, – невозмутимо ответил Ким Петрович. – На меньшее Леонид Семенович не согласится… Держите!
На зеленое сукно стола легла небольшая темная трубка с округлой чашкой. Изогнутый мундштук, тонкие бронзовые кольца, неяркое свечение полированного дерева…
– Это «Bent apple», его еще называют «гнутым яблоком». Прекрасно смотрится и очень легко чистится. Прошу!..
Товарищ Москвин неуверенно протянул руку, прикоснулся, затем, осмелев, сжал подарок в пальцах. Рассматривать пока не решился.
«Дорогая, наверно», – подумал он, хотел даже спросить, но вовремя прикусил язык. Открыл ладонь, взглянул. «Bent apple» был хорош.
– Спасибо!
Начальник и Недреманное Око переглянулись.
– Носите всегда с собой, – строго заметил Ким Петрович. – Если попросят показать, не спорьте – предъявите. Но потребуйте отзыв.
Он взвесил свой «Bent» на ладони и положил на стол. Куйбышев нахмурился, пошарил в кармане. Рядом с первой трубкой легла вторая – с круглой, немного приплюснутой чашкой и коротким тонким чубуком.
– «Prince», – пояснил товарищ Ким. – Назван в честь Альберта, принца Уэльсского, будущего короля Эдвардом VII… Леонид?
Товарищ Москвин протянул руку. «Гнутое яблоко» с легким стуком ударилось о столешницу.
Три трубки лежали рядом.
Как на возморье мы стояли,
На каспийском бережке,
А со возморья мы смотрели,
Как волнуется вода, —
хрипло пропела Зотова, поправляя крючок шинели под самым горлом. Подумала и сделала вывод:
– А потому, товарищ Касимов, что ты ни говори, я все одно по-своему поступлю. И так чуть не полгода ждала, пока ты вспомнить соизволишь. Сейчас вот прямо и пойду.
Василий Касимов отряхнул тростью снег с ботинка, папироску поудобнее закусил.
– Не пойдешь!
Девушка поглядела вверх, в близкое темное небо, откуда неслышно падали-скользили холодные колючие снежинки.
Не туман с моря поднялся —
Сильный дождичек пролил.
Как по этому туману
Враг Деникин подошел.
– Что же это получается, Василий? К начальству обращаться нельзя, потому как опять в домзак запрут, а то и вообще определят под известку. Я к Семену, к товарищу Тулаку, а он мне, будто о щенке каком спрашиваю. Искали, мол, не нашли. Я к тебе, а ты и вовсе…