Спорили о Викторе Вырыпаеве. Все эти месяцы Ольга сдерживалась, сама себе руки выкручивала. Никуда не ходила, никого не расспрашивала, даже о Ларисе Михайловне заставляла себя не думать. А все из-за Василия! Пообещала парню, что без него искать не станет. Сколько ждать можно?
Не выдержала, встречу назначила – в Александровском саду, у Обелиска, сразу как служба кончится.
Встретились, ругаться принялись.
– Ты пойми, товарищ Касимов, времени и так прошло много. Семен сказал, что розыск был. А какой? Результаты где? Потому я и хотела для начала в общежитие сходить, где у Виктора комната была, соседей порасспрашивать. Народ у нас зоркий, обязательно чего-то заметит. Потом… – Хотела про кладбище сказать, осеклась. Не желают с ней откровенничать, так и она промолчит. – С тобой бы поговорить, только чтобы откровенно.
Василий провел тростью по булыжнику, сметая тонкий слой только что выпавшего снега. Взгляда не поднял, собственными ботинками любуясь.
– О чем – откровенно?
– Как – о чем? – поразилась девушка. – О деле Игнатишина! На нем Виктор погорел, а ты, товарищ Касимов, не просто свидетель, а можно сказать, участник.
– Не-а. – Трость вновь прошлась по снегу. – Ничего я толком не знаю. Георгий Васильевич попросил письмо написать. Морока была, два раза переделывали, прежде чем отправили. Потом велел уехать на месяц и носу никуда не казать. Думал, он ареста боится, а оно вон как обернулось! Знал бы, что убить хотят, ни за что бы не бросил. А больше и рассказывать не о чем.
Все это Ольга уже слышала, причем не однажды. Слово в слово, будто граммофонную пластинку поставили. Слаб оказался на выдумку товарищ Касимов.
Бывший замкомэск вновь поглядела в черное небо, чувствуя, что ничего больше не добьется. То ли не верят ей, то ли за контуженную держат.
Врешь ты, врешь ты, враг Деникин,
Не возьмешь ты Красный Дон.
Красной Армии отряды —
Они любят угощать… —
не пропела, проговорила с хрипом. Мелькнула и сгинула подлая мыслишка – бросить все и забыть. Выходит, вокруг одни умники, одна она – дура без понятия? И пусть! От такого ума до подлости даже не шаг, меньше.
– Ольга Вячеславовна…
Зотова невольно вздрогнула. Не своим голосом говорил Василий, как будто кто иной, незнакомый, губами двигал.
– Товарища Вырыпаева действительно искали. Соседи по общежитию подали заявление. В милиции вначале даже разговаривать не хотели, потому как на службе значилось, будто он убыл в командировку. Но в общежитии не простой народ прописан, настояли. И вот чего узнать удалось. По месту жительства считается, что Вырыпаев Виктор Ильич умер от последствий ранения летом 1922 года. Но бумага об этом в парторганизацию почему-то не поступила, кто-то за него даже взносы платил. И видели его, Вырыпаева, так что, думаю, никто не помирал, бумажки липовые. А если все-таки умер, то кого в ЦК работать пригласили? Чего наше начальство подумало, когда это раскопали, сама можешь предположить.