Ольга помотала головой:
– Чушь какая-то! Ты уверен, что о Вырыпаеве речь, а не о Семене…
Спохватилась, да только поздно. Касимов, хмыкнув, поглядел весело:
– Надо же! О товарище Тулаке совсем иное рассказывают. Будто твердокаменный он – из тех, что вместе с генеральной линией гнуться не желают. Ладно, считай, ты не говорила, а я не слышал. О Вырыпаеве забудь. Такими, как он, пусть иные службы интересуются.
Пристукнул тростью, в глаза поглядел.
– Поняла?
Зотова, взгляд выдержав, усмехнулась в ответ.
– Поняла, товарищ Касимов, как не понять? Сперва Виктора вроде как на другую работу переводят, потом забыть велят, а теперь, значит, в шпионы определяют? Сам придумал – или подсказал кто? А я тебя, между прочим, за настоящего человека держала!
Хотела еще сказать, но раздумала. Было бы на кого слова тратить!
Повернулась – и пошла.
* * *
«…Здравия желаю! Я опять к вам, товарищи. Если тут Техгруппа, то принимайте пополнение…» Незнакомая комната, широкий подоконник, густой мятный дух. Худой бритый парень в старой гимнастерке встает из-за стола, смотрит с интересом. «Виктор Ильич Вырыпаев, рад знакомству. Приветствую вас в нашей инвалидной команде!» Виктора она приметила первым, сразу решив, что «бывший» он, из офицеров. Потом, когда познакомились, приглядывалась вначале, но быстро поняла – свой. Судьбы у них почти одна в одну, Вырыпаев в Красной гвардии с лета 1917-го, Ольга – с осени, оба с начальством всю войну ругались, потому и карьеры не сделали, а после победы стали никому не нужны. Неужто ошиблась, врага проглядела?
Снег валил вовсю, ледяной ветер забирался под шинель, но бывший замкомэск даже не чувствовала холода. Пальцы покраснели, и она, не думая, спрятала руки в карманы, нащупала папиросную пачку…
Зажигалка гасла на ветру.
Зотова, представив, каково будет идти домой пешком, свернула на Манежную, к трамвайной остановке. Вечером вагоны ходили редко, зато можно ехать без толчеи и давки. Оставалось найти убежище от ветра и не спеша покурить. Обо всем прочем Ольга решила не думать.
На этот раз бензиновый огонек загорелся сразу. Зотова закурила, жадно вдохнув резкий горький дым, прикрыла глаза. Почему-то вспомнилось, как в гимназии, в младших классах, она взахлеб читала Карла Мая. Тогда, в тихом уютном детстве, казалось, что на свете нет ничего лучше приключений. Бешеные скачки, перестрелки в ночи, страшные тайны, заброшенные сокровища… Увы, мечты иногда сбываются. Сколько томов герр Май написал бы о ее жизни? Наверняка ни одного, на книжных страницах все должно выглядеть красиво и благородно, ни вшей, ни тифа, ни людской подлости, ни жуткого ощущения собственного бессилия. Герои побеждают, а не воют от отчаяния…