Дослушав доклад солдата, Николай стремглав бросился в дом, а я, успокоив и поблагодарив солдата за сообщение, вскочил в машину и приник к прицелу. Следом за мной через какое-то мгновение в боевое отделение ввалился Николай и юркнул под ногами у меня на свое место, за ним – командир с Иваном. «Быстро же они прибежали», – подумал я, наводя перекрестье прицела в дальнюю точку дороги, выходящей невидимой ленточкой из леса. Присмотревшись, я действительно увидел огоньки, приближающиеся по дороге к нам. Раздумывать нечего. Я, машинально шаря рукой по боеукладке, слева от себя нащупал бронебойный снаряд и стал высвобождать его от зажима, но мое движение понял заряжающий и, отстранив меня, взял снаряд и дослал его в ствол орудия. Звякнул затвор, и послышался доклад почти шепотом: «Бронебойным готово!»
Я еще раз внимательно пригляделся в ночную темень и доложил командиру: «Вижу четыре огня!» Командир ответил, что тоже видит. Он встал на свое сиденье и смотрел на дорогу без бинокля.
Рокота мотора не слышно. Значит, это легковая машина. «Мотор бензиновый», – рассуждал он вслух.
Огоньки приближались довольно быстро. Я вел перекрестье панорамы за его перемещением, готовый в любую секунду произвести выстрел. Сердце билось учащенно. Нет, это не то чувство, которое обычно бывает перед боем, волновало другое – сколько их? Последовала команда: «Заводи мотор!»
Механик незамедлительно выполнил команду. Мотор работал на малых оборотах и своим ровным ритмом работы вносил своеобразное успокоение. Так надежней, когда работает мотор. В бою всякое может случиться, а вдруг придется менять позицию? Правильное командир принял решение. Огоньки приближались, а командир молчал. Либо решил пропустить разведку, либо подпускает ближе, чтоб бить наверняка. Первые два огонька были чуточку потемней. На них была светомаскировка, и узкая полоска света падала на полотно дороги. За первыми огоньками я увидел еще два, а за ним еще две пары.
До места, где должны были быть мины, осталось не больше сотни метров. Командир произнес: «Сейчас рванет, тогда и мы, понял?» – «Ясно, товарищ старший лейтенант», – ответил я ему официальным тоном. Обычно он меня называл по имени, а сейчас обратился, как будто первый раз видимся.
Мне казалось, что время идет очень медленно, и я мысленно подгонял его, а вместе с ним и подгонял события. Но что это? Место, где были установлены мины, первые огоньки прошли, а взрыва не последовало.
Командир чертыхнулся и произнес: «Так может и вся колонна проскочить». Я продолжал вести перекрестье за первой машиной. Теперь и я увидел, что это был легковой автомобиль. О своих наблюдениях доложил командиру. Сидоренко промолчал. Наконец, до головной машины осталось меньше сотни метров. Я понимал, что все это время он раздумывал и прикидывал варианты решений, которые у него были в голове, и конечно же выбирал наилучший, который должен принести нам только победу. Вдруг я услышал в шлемофоне команду: «Огонь!»