Она недоверчиво подняла брови. Тогда он продолжил:
- Это правда, юристы хорошо это знают. И судье Харкину это прекрасно известно, поэтому-то он так настойчиво нас и предупреждает.
- А разве этим людям нельзя помешать?
- Пока не удавалось. Они очень ловки, находчивы, совершенно бесчестны и не оставляют никаких следов. Кроме того, они располагают миллионами. - Он помолчал, давая ей возможность рассмотреть себя. - Они досконально изучили каждого из нас еще до того, как нас выбрали в жюри.
- Не может быть!
- Именно так. Для больших процессов это рутинная процедура. По закону им запрещено вступать в прямые контакты с кем-либо из кандидатов в присяжные, но они знают множество обходных путей. Вероятно, они фотографировали ваш дом, машину, детей, мужа, место вашей работы. Могли беседовать с вашими сослуживцами или установить подслушивающие устройства в вашем кабинете или там, где вы обычно обедаете. Вы никогда ничего и не узнаете.
Она поставила свой стакан с апельсиновым соком на подоконник.
- Но это же, наверное, незаконно, или неэтично, или представляет собой какое-то иное нарушение.
- Нарушение. Но им все сходит с рук, потому что вы ведь ни о чем не догадываетесь.
- Но вы-то догадываетесь.
- Да. Я видел фотографа в машине возле моего дома. И они посылали женщину в магазин, где я работаю, чтобы спровоцировать меня на споры относительно запрета курения. Я знаю все, что они делают.
- Так вы же сказали, что прямые контакты запрещены?
- Конечно. А кто утверждает, что они играют честно? Совсем наоборот. Они нарушают все возможные правила, чтобы одержать победу.
- А почему вы не рассказали об этом судье?
- Потому что все это было безобидно и потому что я знаю все, что они делают. Теперь я - член жюри присяжных и контролирую каждый их шаг.
Максимально разбередив ее любопытство, Николас решил, что дальнейшие разоблачения следует приберечь на потом. Он взглянул на часы и резко поднялся.
- Думаю, надо сбегать в заведение для мальчиков, пока нас не позвали в зал.
Лу Дэлл ворвалась в комнату, едва не сорвав дверь с петель.
- Пора! - строго сказала она. И при этом весьма напоминала воспитателя детского лагеря, пользующегося гораздо меньшим авторитетом, чем ему кажется.
Народу в зале по сравнению с предыдущим днем поубавилось чуть ли не вдвое. Пока присяжные рассаживались, подкладывая под себя для удобства мягкие подушки-сиденья, Николас оглядел присутствующих. Как и следовало ожидать, Фитч сидел на том же месте, на сей раз притворяясь, будто читает газету и на жюри ему в высшей степени наплевать, в том числе и на то, как одет Истер. Он внимательно изучит все это потом. Репортеров почти не было, хотя время от времени кто-нибудь из них появлялся, а затем снова исчезал. Типам с Уолл-стрит, казалось, уже порядком все надоело: все они были молоды, только что со студенческой скамьи, и на Юг их послали как новобранцев - у их боссов нашлись дела поважнее. Миссис Херман Граймз занимала то же место. Интересно, будет ли она сидеть здесь все дни напролет, внимательно слушать все, что происходит, чтобы быть готовой в любую минуту помочь мужу бросить жребий? - подумал Николас.