– Не бойся, я подарю тебе наслаждение, какого не может тебе дать Малкольм, – вкрадчиво произнес Морэй. – День за днем, ночь за ночью. Ну, будь послушной девочкой, подойди ко мне.
И Клэр сделала шаг. Но уже в следующий миг с ужасом поняла, что идет навстречу Морэю. Сердце ее словно безумное билось в груди – нет, не от страха, от возбуждения. Только не это, она не позволит этому исчадию ада себя загипнотизировать! Она должна из последних сил сопротивляться его чарам.
– Нет, – прохрипела она, – я тебе не отдамся!
Морэй улыбнулся обезоруживающей улыбкой. От его похоти воздух сделался густым, он обволакивал ее плотной, липкой пеленой, словно коконом. В голове у Клэр одна другую сменяли откровенные картины. Она увидела, как корчится в экстазе в его объятиях, и тотчас постаралась отогнать от себя наваждение. Она снова принялась читать древнюю гэльскую молитву и обернулась в поисках окна. Увы, ее со всех сторон окружала глухая стена. Морэй тем временем схватил ее и коленом развел ей ноги. Еще мгновение – и его огромный член проникнет в нее.
Клэр закричала. В этот миг ей хотелось одного – броситься к стене и биться головой о холодный камень, лишь бы только отогнать от себя мерзкое наваждение. Неожиданно ее взору предстал Малкольм. Он стоял подобно привидению на камне и протягивал ей руку. Но стоило Клэр потянуться к нему, как он исчез. Она ожидала, что пальцы ее нащупают камень, – увы, она ощутила лишь воздух. Значит, Морэй не построил вокруг нее никакой стены – он лишь создал иллюзию.
– Клэр! – вкрадчиво произнес он.
Она почувствовала, как его рука скользнула по ее спине. В ее воображении Морэй проник в нее, и она издала крик наслаждения.
И тогда она прыгнула.
Такой прыжок был по силам разве что тигрице. Собрав остатки сил, Клэр оттолкнулась от пола и, словно распрямившаяся пружина, устремилась сквозь узкое окно в объятия холодного влажного воздуха.
Время, казалось, застыло. Клэр взмыла к небесам и с высоты посмотрела вниз. Сомнений не было – ее ждет верная смерть.
– Клэр! – раздался голос Морэя, полный ярости.
В этот момент время вернулось. И она поняла, что падает. Ей навстречу приближались верхушки деревьев. Она падала, как и полагается падать – все быстрее и быстрее, и знала, что еще секунда – и падение окончится для нее смертью. Ей не было себя жаль. Огорчало лишь одно – Малкольм останется жить, так и не узнав, как сильно она любит его.
Еще мгновение – и она ощутила, как тело ей до крови царапают и рвут на части сосновые иглы и ветки. Она вскрикнула от боли. Вокруг нее, сдирая кожу ей с лица и тела, трещали сучья. А затем она рухнула на усыпанную хвойными иглами землю. Из глаз тотчас посыпались искры. В глазах потемнело. А когда она вновь открыла глаза, то увидела, что сквозь густой полог леса над ее головой к ней просачивается сероватый свет. И тогда она, к своему ужасу, поняла, что жива. По идее, при падении она должна была разбиться насмерть, но что-то было не похоже, что она мертва. Клэр лежала тихо, пытаясь унять дыхание, в ожидании, когда ее накроет волна жуткой боли. Но никаких мучений не последовало. Она была не просто жива, а жива и здорова, как будто ниоткуда не падала.