Я вспыхнула от смущения, вспомнив, что во время недолгого полета из окна департамента подол моего платья был где-то на уровне шеи. Да и потом, когда я забиралась на жеребца, вряд ли мне удалось соблюсти все необходимые нормы приличия. Эх, надо было брюки надевать. Но кто же утром знал, что мне сегодня предстоят такие приключения?
Дайра искоса глянула на меня и скривила губы, безуспешно удерживая улыбку. Поставила передо мной еще одну чашку с чаем и укоризненно покачала головой.
— Дольшер, Дольшер, — весело проговорила она. — Опять за старое! Когда ты наконец-то остепенишься? Матушке уже надоело отвечать по мыслевизору на крики отчаяния твоих многочисленных пассий. Но знай, она поклялась — если хоть одна из них забеременеет, то тебе мигом придется забыть о холостой жизни. Внебрачных детей наша семья не потерпит.
— Не беспокойся, я всегда соблюдаю необходимые меры предосторожности, — ответил Дольшер. — И пока жениться совершенно не собираюсь. Так что пусть лучше сменит номер мыслевизора и более не дает его своим старым приятельницам, у которых есть молодые дочери. Я же не виноват, что настолько неотразим.
Я кашлянула, сдерживая скептическое замечание. Ну-ну. Я еще не забыла сцену в его кабинете, когда он предложил собственный письменный стол в качестве ложа любви. Однако если начальник департамента ожидает, что стоит ему только поманить меня пальчиком, как я немедля паду в его объятия, то жестоко ошибается. Я помню наш уговор с Марьяном. И потом, не нравится мне Дольшер. Никогда не любила излишне самоуверенных мужчин. Слишком обожглась в свое время.
Дайра кинула на меня быстрый внимательный взгляд, видимо ожидая какой-то реакции. Я в ответ безмятежно улыбнулась и отхлебнула из чашки.
— Рано или поздно, но найдет коса на камень, — тихо себе под нос проворчала Дайра. — И надеюсь, это произойдет очень скоро, Дольшер.
— Речь не обо мне, — мягко напомнил тот. Подвинул стул и сел почти вплотную ко мне.
Я с трудом удержалась, чтобы не отодвинуться. Не стоит, Киота. Безразличие — наилучшее оружие в борьбе с приставучими мужчинами.
— Киота, — чувственным голосом промурлыкал начальник департамента. Потянулся было убрать прядь волос, которая выбилась из моего изрядно растрепавшегося пучка. И тут же болезненно охнул, получив несильный, но достаточно неприятный разряд магической энергии по шаловливым пальчикам. — Ой! — тихо выдохнул он и отчаянно затряс пострадавшей рукой.
Дайра, наблюдавшая эту сцену, нисколько не смущаясь, расхохоталась в полный голос. Даже я улыбнулась — уж больно оскорбленный и удивленный вид был сейчас у Дольшера. Надо же, каким, оказывается, полезным может быть дар универсала.