Храмовник взревел от гнева, умудрившись выстрелить прежде, чем Кёрз смог до него добраться. Он вырвал оружие из хватки своей жертвы и опустил одно колено на грудь поверженного, а второе на левую руку.
Прижатый воин постарался нанести удар свободной рукой.
Повелитель Ночи перехватил её и вырвал руку из плеча.
С нарастающим гулом и стуком переключателей включилось аварийное освещение, после чего покои озарились резким белым светом, рассеявшим тени и изгнавшим тьму.
Там, где ранее была тьма, ныне был свет.
И бывшее место заключения теперь обернулось бойней.
Вьющиеся кровавые дуги покрывали стены и палубу, и повсюду лежали напоминающие хирургические отбросы разбитые, безголовые, лишённые конечности тела.
Кёрз улыбнулся развернувшемуся перед ним побоищем и личность, которую он носил все эти годы с самого момента преклонения колена перед своим отцом, спала подобно маске.
Теперь он более не был Конрадом Кёрзом.
Теперь он был Ночным Призраком.
Ночной Призрак перевернул последнюю карту и его челюсть напряглась, когда вновь возникла знакомая комбинация. Стратегиум его флагмана был погружен во тьму с островками синего света вокруг гололитических дисплеев и консолей. Примарх Повелителей Ночи не обращал внимания на окружение, игнорирую давящее ощущение ожидания, исходящее от всех членов команды.
Перед Призраком, на мягко освещаемом пюпитре, лежала изношенная колода карт, чьи края истёрлись и свернулись от десятилетий перемешивания и раскладывания. Не более чем салонная игра праздных богачей с Ностромо Куинтус, он узнал, что вариации этих карт использовались для гаданий в Ульях Мерики и племенах Франков во времена, предшествовавшие наступлению Старой Ночи.
Карты, видимо, представляли срез всех слоёв общества того времени, с различными наборами воинов, жрецов, купцов и рабочих. Древние верили, что будущее можно прочитать по сложившимся комбинациям карт, более известным как Младший Аркан, однако подобные традиции вышли из моды в этой бесцветной, мирской галактике…
За тем исключением, что сколько бы раз Примарх не мешал, а затем раскладывал на отполированном стекле пюпитре карты, выпадало одно и то же.
Луна, Мученик и Чудовище лежали в треугольном раскладе. Король был перевёрнут у ног Императора на одной стороне комбинации, а на другой, также перевёрнутым, находился Голубь, которого мудрецы полагали символом надежды. Карта, которую Ночной Призрак только что выложил, лежала поверх всей комбинации, она мало менялось за прошедшие века, и значение её, зачастую неверно толкуемое, было очевидным.