— Ну, поволнуйся! — разрешила Стаська.
«Роман» случился, когда Стаська работала в представительстве американской фирмы, и, как водится, с коллегой.
Александр работал менеджером, как он всегда уточнял и подчеркивал, представляясь: «высшего звена», с ближайшей перспективой стать топ-менеджером.
На свидания ходить не пришлось, сближение и узнавание происходило на множественных корпоративных мероприятиях и в непосредственном общении на работе.
Но он ухаживал. Красиво.
Цветы, конфеты, билеты на самые дорогие и престижные концерты, выставки и театральные постановки. Посещение ночных клубов — конечно же престижных — все в разрезе заявки на ожидаемое топ-менеджерство и подготовки к нему.
Красиво. Но не долго.
Как только они побывали в постели пару раз, манера общения и взаимоотношений быстро-быстро изменилась, направляемая Александром в определенное русло.
Стаське казалось, что она влюблена, и, пока ей это казалось, она не замечала явных перемен в поведении возлюбленного.
Их звали в клуб на какого-то английского певца, он говорил:
— Давай лучше останемся дома. Ты что-нибудь вкусное приготовишь, побудем вдвоем.
— Давай! — радовалась предстоящему интиму Стаська.
Княгинюшка сделала царский подарок: два билета на Хворостовского, невозможно дорогущих и дефицитных. Александр поморщился:
— Не люблю я оперу!
«Странно, — прозвучал первый робкий звонок в Стаськином сознании — А говорил, что любишь и разбираешься!»
— И чувствую себя неважно, голова болит. Давай дома останемся.
Дома он остался один, Стаська, выклянчив у него разрешение, пошла на концерт с княгинюшкой. А на следующий день она случайно услышала на работе, как он говорил начальнику:
— Вчера со Станиславой ходили на Хворостовского — это что-то! Он гений! Потрясающе!
«Ладно, — подумала Стаська, — что я знаю про карьерные заходцы, может, так надо!»
Александр жил отдельно от родителей, в однокомнатной квартире, но у черта на рогах — на «Братиславской», в новом доме. Добираться до работы не ближний свет, да и пробки, и он старался остаться у Стаськи, в центре.
Месяца через полтора-два устоявшихся и более или менее вошедших в колею отношений он стал понемногу на нее давить:
— Что я мотаюсь туда-сюда! Надо к тебе вещи перевезти, а то и не видимся совсем вне работы!
«Вне работы» они через день и все выходные проводили вместе, то у нее дома, то у него, и этого ей казалось вполне достаточно.
Куда еще больше! В брак?
У Стаськи что-то там в мозгу легонько щелкнуло, не мысль четкая и не подозрение, а как бы предупреждение мягкое.
Вот не хотелось ей никакого его переезда, и вещей его в своей квартире не хотелось. Почему? Вроде влюблена же? Вопро-о-ос!