Он кивнул.
— Да, но только тех, чьи действия угрожали жизни наших людей, то есть шпионов и предателей. Тех, кого нельзя было отдать под суд из-за их чинов и положения, или потому, что они не были подданными Великобритании, или из-за опасности разглашения сведений, которыми они обладали.
— Таких, как отец Джона Герберта?
— Видного деятеля военного министерства, — уточнил Мак-Алистер. — Он продал список наших агентов французам. Многие из этих агентов заплатили за его предательство своей жизнью. Я никого и никогда не убивал из прихоти или за деньги, Эви. Да, мне платили, я не стану утверждать обратного, но я убивал не из-за денег. Я верил в то, что делаю.
— Понимаю.
Эви перевела взгляд на их сплетенные руки. Мысль о том, что человека можно казнить без суда, внушала ей глубокое беспокойство. И тот факт, что каждый солдат, который стрелял в своих врагов на поле боя, по сути, делал то же самое, служил слабым утешением.
— Война — грязное и отвратительное занятие, — пробормотала она.
— Да, так оно и есть. — Мак-Алистер крепче сжал ее руку. — А молодому человеку легко… слишком легко привыкнуть к этой грязи. И даже находить в ней удовольствие. Спустя какое-то время можно забыть, что ты только что забрал чью-то жизнь.
— И поэтому вы отказались от этого занятия? — с надеждой спросила Эви, поднимая голову. — Почему вы мне об этом ничего не говорили?
В комнате надолго повисло тяжелое молчание, прежде чем Мак-Алистер ответил:
— Я не выполнил задания. Убил не того человека.
Сердце болезненно сжалось у девушки в груди.
— Вы…
— Я вижу, это вас удивляет.
— Меня… да, — признала она. — Хотя мне не следует удивляться, пожалуй. В конце концов, вы — всего лишь человек, а людям свойственно ошибаться. Но когда такие ошибки приводят к смерти невинного человека…
— Это была не ошибка, — поправил ее Мак-Алистер, и в голосе его зазвенела сталь. — Не в том смысле, который вы вкладываете в это слово. И он не был невиновным.
— В таком случае, я ничего не понимаю.
Мак-Алистер кивнул, но прошло еще несколько мгновений, прежде чем он заговорил:
— Помните, вы спрашивали меня, удалось ли нам разыскать Бернеттов.
Эви кивнула. Подобные резкие переходы в разговоре явно сбивали ее с толку.
— Вы сказали, что их так и не нашли.
— Я солгал.
Мак-Алистер внутренне подобрался, заметив неприкрытую боль в глазах Эви. Правда, напомнил он себе, и только правда.
— Я нашел его. В том самом доме, где жил человек, которого мне приказали устранить. Он жил под чужим именем и работал — только представьте себе — учителем.
Девушка негодующе фыркнула.