Тогда на Верхней Нитре они сражались из последних сил. Повстанцы отходили с верховьев реки к центру восстания. И с теми, кто отступал с востока и с юго — востока, связи не было.
Поняв, чего хочет от него Тадич, Гавлик пожал плечами. Но… можно быть недовольным приказом, а выполнить его ты обязан, даже если знаешь, что тебя бросят в воду на глубоком месте, а выплывать тебе придется в одиночку.
— Если бы мы знали, где они, тебя бы туда не посылали, сами бы справились, — объяснил Гавлику писарь, энергичный братиславский еврей в чине четаржа [4], и распорядился взять в качестве помощников двух бывалых разведчиков.
Четарж Кубович, узнав, куда их посылают, разразился проклятиями. Свободник [5] Лубелан вел себя спокойнее. «Чем дальше на восток, — думал он, — тем больше шансов попасть в родные края. А горы, не эти, а те, что расположены на востоке, я знаю как свои пять пальцев…»
* * *
— В начале сентября я ходил в разведку, — сказал полковник лишь, для того, чтобы что — нибудь сказать, и с досадой подумал: «Не умею я как положено посочувствовать человеку и поддержать разговор».
Он посмотрел в окно. Там вовсю светило солнце. Дождь остался где — то позади, в горах.
Мария тоже взглянула в окно и с удивлением подумала, что солнце, о котором она мечтала с той самой минуты, как села в экспресс, теперь не радует ее.
Мать Марии перестала верить в божью справедливость, когда неожиданно исчез ее муж. На следующий день какая — то доброхотка, жившая по соседству, сообщила ей, что видела, как он с небольшим саквояжем садился в поезд. С той поры мать уже не заставляла Марию верить в бога. Просто посылала ее в костел, чтобы не было лишних разговоров. И позднее Мария ходила в костел аккуратно, ведь режиму нужны были учителя, верные правительству и богу, но никакого внутреннего трепета не испытывала. А после визита надпоручика Орфануса разуверилась в боге окончательно.
Спустя пять дней ей исполнился двадцать один год.
— Бог тебя утешит, — шептала, поздравляя Марию, жена директора, сгорбившаяся от побоев мужа и ударов судьбы. — Он велик и милосерден. Ты забудешь все, выйдешь замуж… Время лучший лекарь. У тебя будет много детей, будет ради кого жить, и бог вознаградит тебя за все страдания, ниспошлет тебе благодать и свое благословение.
— Благослови тебя бог, Мария! — зычным голосом затянул директор, а заметив на комоде у нее несколько темно — зеленых бутылок, оживился: — Господь бог благословит тебя за отзывчивую душу и вознаградит тебя в детях…
«Какие дети?!» — хотелось крикнуть ей и остановить поток соболезнований, но она помнила, что необходимо соблюдать вежливость.