Вильгельм Завоеватель (Зюмтор) - страница 134

Романская церковь, Божий дом, представляла собой собственно объект тотального искусства — то, чем, возможно, в цивилизации XXI века станет город. Социальная функция этого искусства определялась тем, что оно существовало в обществе практически сплошной неграмотности. В такой цивилизации, как наша, письменность берет на себя роль передаточного средства, с помощью которого человек узнает о прошлом, при этом пластические искусства имеют второстепенное значение. Напротив, в цивилизациях, полностью лишенных письменности, именно пластические искусства берут на себя роль хранителей коллективной памяти. Цивилизация XI века занимает промежуточное положение между этими крайними типами, но все же более близкое ко второму из них, нежели к первому. Этим, главным образом, и определялось значение романской архитектуры.

Тем временем, пока в течение лета 1060 года в Фекане продолжались упомянутые переговоры между французским и нормандским духовенством, король Генрих I скончался. Смерть настигла его в Дрё 4 августа, когда он только что принял предложение о личной встрече со своим нормандским вассалом. Он оставил своим наследником ребенка восьми лет, носившего совершенно непривычное для Франции греческое имя Филипп. Мать нового короля, русская княжна Анна, сразу же согласилась на встречу с Вильгельмом. Мы не знаем, о чем они говорили. Вероятно, состоялся простой обмен любезностями, который тем не менее знаменовал собой отказ королевского двора от дальнейших попыток тревожить герцога Нормандии. Филипп I в течение полувека своего правления будет индифферентно взирать на то, как созидается грозная англо-нормандская держава. Потом уже будет поздно что-либо предпринимать. В течение полутора веков Нормандия будет отрезана от Франции в силу своего рода молчаливого соглашения. Оборонительный рубеж, протянувшийся по рекам Уаза и Эр, будет служить границей между ними до тех пор, пока в 1204 году Филипп Август не сотрет ее, завоевав герцогство Нормандское.

После нескольких месяцев вдовства королева Анна вышла замуж за Рауля де Крепи и удалилась от королевского двора. Опека над юным Филиппом была доверена его дяде, графу Фландрии Балдуину V. Таким образом, герцог Нормандский мог рассчитывать на то, что бароны королевского домена будут, по крайней мере, в течение нескольких лет сохранять нейтралитет в отношении его. Когда же в 1067 году Филипп достиг совершеннолетия, он уже никому не казался грозным правителем, поскольку к тому времени успел показать слабость своего характера. Не пользуясь авторитетом среди своих вассалов и не доверяя им, он, как говорили, не стыдился откупаться, если кто-то из них требовал от него как от сеньора военной помощи. Он поручал должности канцлера и камергера совершенно незначительным людям, не выходившим из повиновения ему. Он пренебрегал даже своей функцией судьи, позволяя баронам собственного домена терроризировать сельское население. Он прекратил созывать пленарные заседания своего двора, ассамблеи всех королевских вассалов, что, следуя каролингской традиции, еще делал время от времени его отец. Склонный к чувственным наслаждениям, малообразованный, Филипп I не проявлял интереса к соблюдению Божьего перемирия и не стремился к проведению церковной реформы, торгуя должностями епископов и аббатов и не обращая внимания на обвинения в симонии, выдвигавшиеся против него в Риме. Правда, при этом он умудрился расширить королевский домен, присоединив к нему Гатинэ, Корби, восточную часть Вексена и даже город Бурж — результат удачных захватов или рискованных комбинаций, более напоминавших разбой, нежели политику