Новоизбранный король, а вернее говоря, Стиганд от его имени намеревался продолжить борьбу, однако Эдвин и Моркар, под командованием которых находилась большая часть вооруженных сил страны, сразу же после коронационных торжеств отправились к себе на север. Они были уверены, что нормандец никогда не рискнет пойти дальше Северна, реки, за которой начинались владения Эдвина. Они полагали, что все закончится если не юридически закрепленным, то фактическим разделом страны. Их уход почти полностью лишил сторонников Эдгара возможности действовать. И тем не менее в центре страны наметилось своего рода движение за национальное объединение под знаменами нового короля. К Лондону потянулись отряды ополченцев, заблокировавшие все подходы к городу. Братия монастыря Питерборо, аббат которого был смертельно ранен в битве при Гастингсе, избрала своим новым настоятелем некоего Бранда, горячего приверженца Эдгара, незамедлительно утвердившего это избрание.
А в Дувре продолжала свирепствовать дизентерия. По прошествии недели, употребленной на укрепление обороны города, Вильгельм решил продолжить движение по намеченному маршруту, оставив больных в крепости, превратившейся в лазарет.
Теперь, благодаря обладанию этим портовым городом, у него было надежное сообщение с Нормандией. Он двигался по старой римской дороге, которая через Кентербери вела в Лондон. По пути он занял также портовые города Сэндвич и Ричборо. Личный состав его войска, сократившийся из-за болезни, таял от перехода к переходу, поскольку в каждом значительном населенном пункте, встречавшемся на пути, Вильгельм оставлял гарнизон. Кентербери сдался без боя, как прежде Дувр. Многие нотабли, заявляя о капитуляции, приносили на нормандский манер вассальную присягу верности.
Именно тогда, в лагере, разбитом близ Кентербери, болезнь настигла и Вильгельма. Целый месяц провалялся он в полном бездействии. Королева Эдит, вдова Эдуарда Исповедника, сообщила ему, что сдается на милость победителя вместе с городом Винчестером, доставшимся ей в качестве вдовьей доли.
Вильгельм, выражаясь по мере возможности куртуазно, потребовал от нее присяги на верность и контрибуции. Эдит, посовещавшись с нотаблями города, согласилась на предложенное требование и приложила свои подарки к их подношениям. Для Вильгельма это явилось большой удачей и вместе с тем добрым предзнаменованием. Действительно, для него было бы непросто, учитывая теперешнее состояние его армии, с бою брать этот старинный королевский город, столицу Уэссекса.
В начале декабря Вильгельм наконец-то смог продолжить путь. Теперь его отделяло от Лондона чуть больше 20 километров. Рочестер сдался ему без боя. Вот и Темза, на северном берегу которой раскинулся город. По узенькому мосту можно было попасть в его пригород Саутуорк. Вильгельм был не столь безумен, чтобы пытаться с этой позиции атаковать город, поражавший своими огромными размерами (он насчитывал около десяти тысяч жителей) и до отказа набитый хорошо вооруженными защитниками. Они, заметив приближение нормандцев, совершили вылазку в надежде пресечь дальнейшее продвижение врага. Вильгельм, не желавший вступать в генеральное сражение в этой невыгодной для себя диспозиции, выслал отряд в 500 нормандских рыцарей, элиту своей армии, которые обратили лондонских ополченцев в бегство, причинив немалый урон их арьергарду. Чтобы произвести на защитников города еще более сильное впечатление, Вильгельм приказал поджечь Саутуорк.