Вильгельм направил специальный отряд, чтобы принять капитуляцию Лондона и обеспечить обладание им. Он в принципе уже определил свою позицию: рассматривая предложение англосаксов как простое признание его законных прав, он принимает королевское достоинство в силу собственного родства с Эдуардом и оставленного им завещания. Об избрании не может быть и речи, зато англосаксонской церкви предоставляется привилегия коронации нового короля.
Для совершения обряда коронации и помазания Вильгельм, отказавшись от участия герцогини Матильды, выбрал Вестминстерское аббатство, а датой — 25 декабря. Выбор был вдвойне знаменателен, учитывая, что Рождество, будучи большим народным праздником у англосаксов и скандинавов, вместе с тем в Нормандии считалось началом гражданского года (у англосаксов год начинался с Пасхи). Тем временем в Лондоне народ тщетно пытался выражать свое недовольство капитуляцией, о которой неизвестно кто договорился за их спиной. Эмиссары герцога Нормандского оккупировали город и начали подготовку церемонии, которая должна была совершиться через несколько дней. Что же до Вильгельма, то он преспокойно отправился на охоту в Хертфордшир.
Накануне дня коронации он, возвращаясь с охоты, окинул взором открывшийся перед ним город, отыскивая Вестминстерское аббатство и королевский дворец, отныне принадлежавший ему. Маленький бастард из Нормандии через несколько часов станет королем. Две недели тому назад от яда, подсыпанного дворцовой прислугой, умер, не оставив наследника, его последний противник на континенте — герцог Бретани Конан II. В настоящий момент для Вильгельма не имели значения скрытые угрозы и хрупкость его вновь обретенной власти. Скоро он войдет в круг помазанников Божьих. Вопреки все еще раздававшимся время от времени протестам со стороны духовенства, общественное мнение видело в короле священное лицо, наделенное, именно благодаря совершению обряда помазания, чудесными свойствами. Крестьяне, видя проезжавшего мимо короля, норовили притронуться к краю его одежды, веря, что тем самым они обеспечивают плодородие своих полей.
Ранним утром 25 декабря процессия встречала герцога Нормандского у его дворца. Во главе процессии шли Стиганд и Элдред со своими епископами. Вильгельм потребовал, чтобы обряд совершал Элдред, желая тем самым показать, что не считает отлученного от церкви архиепископа Стиганда законно занимающим свою должность, хотя тот и покорился ему. Храм был заполнен наполовину нормандцами, наполовину англичанами. Снаружи здание было окружено (до того опасались беспорядков!) многочисленной охраной, во всеоружии и верхом на конях. Прежде чем свершатся коронация и помазание, Вильгельм пожелал обратиться к народу с речью. Затем по его требованию выступили Элдред и Жоффруа де Монбрэ, один — по-английски, а другой — по-французски, призывая присутствующих признать своим королем герцога Вильгельма. Дважды в ответ на эти призывы прозвучали продолжительные возгласы одобрения. Находившаяся снаружи охрана, услышав доносившиеся из храма крики, насторожилась. Шум в храме не стихал. Не иначе как в церкви поднялся мятеж! Нервы воинов после стольких бессонных ночей, насилия, разрушений и убийств были на пределе и внезапно сдали. Они бросились к стоявшим поблизости деревянным домам, выламывая двери и поджигая соломенные крыши. Все вокруг них пылало. Свет пожара отразился в окнах церкви, битком набитой людьми, началась давка, и все, кто мог, кинулись на улицу. Паника охватила и тех, кто был снаружи: кто-то бежал к реке, кто-то пытался тушить пожар, а обезумевшая солдатня, словно ничего не замечая, была занята лишь поисками поживы.