— Хайль, — щелкнул он, и они все, вскочив со своих мест, устремили руки вверх, в нацистском приветствии. Все, как полагается.
— Завтракаете? — спросил Шталман, подходя к их столу.
Мельком глянув на людей, он все внимание направил к тарелкам с продуктами: колбасой, маргарином, галетами и кубиками свекольного повидла.
«Вот те на, — подумал Бочкарев. — Вот тебе и проницательный, подобный лучам радия взгляд. Да этот Шталман больше похож на нашего Василия Федоровича, штабного повара, тот точно так же суется в котел».
— Вижу, что в Берлине кормят не лучше, чем здесь, — усмехнулся Шталман. — А я то думал, вернусь в Берлин и там уж отведу душу.
Он повернулся к Ваннику.
— Оберштурмбаннфюрер Даниэль Шаубергер! — отчеканил Ванник. На его лице было написано столько готовности – к чему угодно, к любому приказу, столько военного духа, столько преданности, что Бочкарев с изумлением сказал себе, что по сравнению с Ванником, опытным разведчиком, он сущий сосунок.
— Шаубергер… Вы родственник Виктора Шаубергера, конструктора репульсинов? — в свою очередь изумился Шталман.
— Никак нет, однофамилец.
Шталман скользнул взглядом по ученым, Улитову и остановился на Бочкареве.
Тот машинально принял положение «смирно».
— Лейтенант Берхард Кёллер! — и добавил под мягким, но настойчивым взглядом. — Лейтенант-фотограф.
— А-а, — добродушно усмехнулся Шталман, — наш папиргенерал….. тоже из хейматкригер?
Слово было Бочкареву незнакомым. Вероятно, какое-то жаргонное словечко.
Ванник за спиной Шталмана позволил себе смешок, очень короткий, не посягающий на субординацию, и осторожно вставил:
— Никак нет, не тыловая крыса. Кёллер – боевой офицер, совсем недавно бежал из русского плена, до этого воевал в гренадерской дивизии.
— Из Вермахта? Хорошо.
Шталман повернулся к Руппелю и остальным.
— Можете быть свободны, я поговорю с нашими товарищами из Берлина. Садитесь господа.
Разумеется, никакой кусок в горло не лез. Бочкарев отхлебнул не успевший остыть кофе и замер, ожидая.
— Наши бумаги… — начал Ванник, но Шталман отмахнулся:
— Раз уж вы здесь, значит бумаги в порядке. Что-нибудь успели осмотреть?
— Главный зал. Части «Врил» и двигатели.
— Мелочи, — сказал Шталман. — Ни одного техномагического аппарата здесь не имеется. Тахионаторы «Туле» составлены из частей от разных модификаций. А «Врил» без двигателей – кусок металла. Кстати, вы обратили внимание, что «Врил» третьей модели? Так задумано: запутать, сбить с толку.
— И тем не менее…
— Бросьте, оберштурмбанфюрер. После взрыва все здесь будет погребено под тоннами камня, сплющено и деформировано. Если конечно, понадобится взрывать. И вообще, я думаю, вы приехали сюда не из-за этого. Рейхсфюрера вряд ли интересует судьба, в общем-то, заурядного производства. В противном случае вы начали бы с…