Эфира не существует, подумал Бочкарев. Это много лет назад доказал эксперимент Майкельсона–Морли.
— Это те свойства, которые позволили создать «Колокол»?
— Ну, в общем-то, да. «Колокол» – самое яркое воплощение теории. Хотя мы и не до конца понимаем, за счет чего свойства реальности так меняются, но это уже ваша задача, вашего поколения, Кёллер. Главное, что мы воспроизвели действующий механизм.
— А они меняются? — осторожно спросил Бочкарев.
— Уже доказано, не сомневайтесь. Дело в том, что… — профессор затянулся.
«Ну, ну!» — мысленно взмолился Бочкарев.
Но тут открылась дверь и профессора позвали.
— Я – Пуркофф, — напоследок сказал профессор, оглядываясь, куда бы пристроить сигарету. — Теодор Пуркофф.
— Вы, кажется, работали со Шредингером? — вдруг спросил Бочкарев. Он уже распрощался с этим источником информации, но имя неожиданно всплыло в памяти – из того, довоенного, студенческого времени.
Профессор на мгновение замер.
— О-о, лейтенант, благодарю, что вы помните меня. Да, мы вместе работали над волновой механикой, но потом, когда Шредингер предательски покинул Рейх, продолжили без него. Шредингер – это пройденный этап. Мы уже без него определили, что квантовые эффекты продолжаются и в нашем, большом мире. А следовательно…
Пуркоффа позвали опять, он развел руками, извиняясь, и скрылся за дверью.
Но Бочкарев уже сам докончил его предложение: «А следовательно, зависят от наблюдателя. То есть, могут быть изменены. Жуть…»
Услышанное не могло быть правдой. Как не могли быть правдой летающие диски на двигателях невозможной конструкции. Но они существовали! Жаль, он не спросил, как изменяется мир, подчиненный воле человека и насколько велики эти изменения.
Об этом следовало немедленно рассказать Ваннику.
Бочкарев развернулся и увидел в начале коридора офицера, присматривающегося к нему.
— Лейтенант Кёллер? — выкрикнул тот.
— Так точно!
— Тогда за мной! И быстрее, быстрее!
Они вернулись в тот самый кабинет, где разговаривали с Сигрун, в котором остался Ванник и который сейчас заполнял своим радушием Шталман со свитой.
— Лейтенант Кёллер, — доложил эсесовец, пропуская Бочкарева внутрь.
— Превосходно! — расплылся в улыбке Шталман.
И Сигрун была здесь, стояла сбоку, смотря куда-то в сторону.
— Что скажет наша дама?
— Вполне, — ответила та. — По тестам – удачное сочетание.
— Превосходно. Тогда не будем медлить. Итак, лейтенант Кёллер, вы отправляетесь на «Андромеду», и немедленно. Сигрун объяснит, в чем ваша задача.
Шталман замолк и посмотрел на Ванника.
— А вы, оберштурмбаннфюрер, остаетесь здесь. До моего особого распоряжения. Располагайтесь, отдыхайте, а когда все закончится, я с вами побеседую.