— Ну хорошо, — не унимался голос, донимаемый кем-то, — если вы настаиваете, мы проведем обычную процедуру. Но учтите, это опять займет время. И к тому же, Изменение очень близко к нашему Универсуму, поэтому нереализованные возможности нашего перетекут в него и общая картина со временем изменится. Если вообще, мы преодолеем порог стабильности. Ведь мы видели в наших экспериментах, что главенствующая реальность очень устойчива и при недостаточно малых возмущениях стремится вернуться в прежнее состояние.
— Они все время так полемизируют, — сообщила Сигрун, подходя к Бочкареву и осматривая его лицо. — Не слушай, надоело!
Но Бочкареву, наоборот, очень хотелось слушать и запоминать.
— Я испугалась, — доверчиво произнесла Сигрун и снова коснулась рукой его щеки.
Мягкое нежное прикосновение, которое заставило капитана встрепенуться и посмотреть девушке в глаза.
— Еще чуть-чуть и они расстреляли бы нас. По настоящему. Понимаешь?
Она смотрела ему в глаза осторожно и с ожиданием, словно искала во взгляде, в выражении лица что-то крайне необходимое и важное. А затем Сигрун положила руки Бочкареву на плечо, привстала на цыпочки, коснулась его губ своими и замерла.
Отстраниться их заставил только скрежет двери. В каморку влетел прежний помощник, сунул в руки листы с отпечатанным типографским текстом и графами, авторучки, не требующие чернил. Затем он увидел ссадины на лице Бочкарева.
— Господин лейтенант, вы ранены?
— Пустяки.
— Нет-нет, Берхард, это вовсе не пустяки.
— Фройлян права, нужен компресс, Погодите, я сейчас все устрою, вы пока заполняйте формуляры.
Он выскочил за дверь, а они, разложив на коленах листы, принялись записывать впечатления, время по наручным часам, случившиеся события, фамилии встреченных людей – в точном соответствии с написанными мелкими буквами предупреждением «Внимание! Заполнять каждую графу. Совершенно секретно по заполнении».
Через несколько минут помощник вернулся, но с врачом – на серую полевую форму был накинут белый халат и еще одним офицером.
— Что у вас произошло? — с порога спросил второй офицер. — Кто вас так?
Бочкарев молчал – доктор уже поворачивал его голову так и эдак, стараясь рассмотреть ранение. Ответила Сигрун.
Офицер кивнул, слушая, затем взял листы с вопросами, бегло пробежал.
— Достаточно, не утруждайте себя. Этот вариант рассматриваться не будет. Доктор, что скажете?
— Последствия мордобоя, ничего страшного для такого храбреца. Я обработал ссадины болеутоляющим.
— Как вы себя чувствуете? — спросил второй офицер.
— Ничего, нормально.
Офицер похлопал Бочкарева по плечу.