И я размышлял — правильно ли, что я своей властью дал этому Эммануилу еще один шанс, вот только сегодня в обед написав письмо? В котором простым и понятным каждому культурному человеку русским языком, причем не особенно стесняясь в выражениях, напомнил королю, что он женат на дочери великого человека, императора крупнейшей в мире империи, то есть Николы Черногорского. И что лично я не очень понимаю, как у столь достойной женщины мог оказаться такой муж, и как после войны сможет существовать какое-то там независимое Итальянское королевство, если сейчас оно вот так себя ведет. В общем, всех пересекших австро-итальянскую границу — немедленно в лагерь, писал далее я, специалисты, которые помогут его организовать, уже в пути. И попробуйте только не принять, или, приняв, не должным образом исполнять их просьбы! Мне будет даже приятно поздравить Николу с вхождением в состав его империи еще одного королевства во главе с ее величеством Еленой Черногорской.
Впрочем, вздохнул я, возвращаясь в кабинет, прав я или не прав, но «Страхухоль» с курьером пролетела уже больше половины своего пути на Апеннинский полуостров. И даже если окажется, что я поступил слишком резко — ничего страшного, у Гоши остается возможность в случае чего заявить чистую правду — то есть что данное письмо является чистой импровизацией канцлера и писалось без согласования с ним. Но почему-то интуиция подсказывала мне, что заниматься такими делами императору не придется.
А вообще-то план наших ближайших действий выглядел так. Русские войска из Боснии наносят удар на северо-запад, немецкие от Зальцбурга — на юго-восток. Встреча предполагалась в Триесте. После чего двуединая империя оказывается в плотной блокаде, где с помощью наших «Выхухолей» и немецких «Левиафанов» потихоньку дозревает до принятия правильного решения. То есть собственно Австрия входит в состав Германии, а Венгрия с Чехией получают независимость, об условиях которой Гоша сейчас и договаривался с кайзером.
Через день меня известили, что итальянский король внял голосу рассудка и отдал необходимые распоряжения о всемерном способствовании интернациональному миротворческому отряду, прибывающему в Падую для оказания помощи по поддержанию нейтралитета. А десятое апреля началось с вылета почти пятисот бомбардировщиков, одновременно с чем заговорили мощные немецкие пушки и наши реактивные минометы, и только из-за их грохота и воя не слышно было рокота прогреваемых танковых двигателей.
Утром десятого апреля майор Мэнсфилд Камминг и его спутник, капитан Уильям Моэм, проснулись рано, с рассветом. Их поезд, тронувшись от станции Загорье в сторону Любляны, вдруг дернулся, лязгнул сцепками и встал. Посланный разузнать, в чем дело, капрал вернулся и сообщил, что паровоз выведен из строя угольной миной, и отремонтировать его в поле невозможно. Комендант эшелона формирует отряд с целью добыть в Любляне новый паровоз, однако…