Я узнала об их взаимоотношениях совершенно случайно. Как-то Диме пришлось на месяц лечь в больницу.
— Алис, — жалуется утром, — у меня изо рта всё вываливается.
Привыкнув к тому, что он меня постоянно разыгрывает, отшучиваюсь:
— Да ладно, хватит придуриваться…
— Нет, ну посмотри: вот я беру в рот глоток чая, а он у меня выливается.
В больницу Диму срочно отправил его преподаватель, страдающий той же болезнью — парезом лицевого нерва.
Именно в больнице я и встретила Димину пассию. Сначала я, конечно, просто опешила, ведь в первый раз увидела её наяву, а не на экране. Дима нас познакомил:
— Это — Лариса, а это — Алиса; ой, чего-то мне не хорошо.
И ушел. Мы остались вдвоём. А Она вся такая раскрепощённая, и на самом деле безумно хороша, чертовка.
Я совершенно искренне очень долго не могла понять, почему она пришла к нему, с какой такой стати? Что за придурь у этих звёзд — навещать больных и убогих?
В те же годы в институте преподавала одна дама, лет 30 с хвостиком. И вот в Диминых разговорах вдруг стали постоянно проскальзывать фразы: «наш педагог по гриму» да «какая замечательная женщина»… Мне это, конечно, показалось странным, но не более того. Почему-то я не придала этому значения. Как вообще никогда не придавала значения подобным вещам. Идиотка.
И как-то раз Дима мне сообщает:
— Представляешь, наша замечательная N.N. нашла нам работу.
В то время во дворце Белосельских-Белозёрских началась череда светских раутов, а «замечательная» педагог по гриму нарядила нескольких своих студентов в ливреи и привела туда работать швейцарами. Они открывали двери, помогали дамам и господам снимать шубы и провожали на светские рауты. За это симпатичным студентам платили какие-то деньги и, видимо, ещё кое-что… Потому что после работы Дима звонил мне и сообщал:
— Алиса, я тут у педагога по гриму и не приду ночевать.
Наверное, всю ночь грим накладывали. Показательный.
* * *
«Расколола» я его совершенно случайно. В очередной раз Нагиев позвонил домой:
— Мосты развели, всё сгорело, доехать до дома невозможно, звоню от приятеля, останусь у него ночевать. Да и до института отсюда ближе.
Я без тени сомнения отвечаю:
— Ну, конечно!
А на следующее утро раздаётся звонок с Ленфильма: ищут Нагиева, чтобы пригласить на роль Лермонтова. Естественно, я, вся в счастье, звоню приятелю и прошу позвать к телефону Диму.
Мне отвечают:
— Диму? А у нас нет Димы.
Я, всё ещё не понимая идиотизма ситуации, продолжаю настаивать:
— Понимаете, я жена Димы Нагиева, он оставался у вас сегодня ночевать, потому что ему ближе к институту. Вы не могли бы позвать его к телефону?