Пока они считали каждый кусок, демография не была центральной проблемой. И все же Демьянов говорил, что каждая семья должна родить двоих за пять лет только для воспроизводства. Просто потому, что мало кто из уцелевших сохранит репродуктивное здоровье после тридцати и мало кто доживет до шестидесяти. Им надо было уже думать о смене.
Иначе, если население упадет ниже планки в пару тысяч человек, не будет никакого разделения труда, а только натуральное хозяйство. Раз картошка, два картошка… И никакой механизации. Хоть Владимир и не хотел обрастать сопливыми оболтусами, но деваться было некуда.
Богданов и сам понимал, что пока их так мало, поддерживать уровень промышленной цивилизации будет трудно. Там, где каждый пашет от зари до зари, трудно содержать специалистов. Пока у общины был «жирок» в виде обученных при старом мире технарей, но среди них молодых было немного. Те все больше «менеджеры».
А новых учить — тут нужны и наставники, и время.
По поводу учебной программы для молодой поросли они в Совете выдержали серьезный спор. Все, включая самого Богданова, стояли за что-то вроде рабфаков и ликбезов с упором на практические навыки… Все остальное, что составляло багаж знаний «цивилизованного человека» — мол, по минимуму, или факультативно. Обойдутся, мол, без теоретической физики и того же английского…
Но внезапно они столкнулись с противодействием самого майора. Тот, хоть никогда не вы фанатом науки, сказал, что при наличии времени и специалистов — давать курс средней школы надо в довоенном объеме. Это мол, займет и молодежь, и не даст тем, кто хоть что-то знает, эти знания растерять.
В конце концов, сошлись на компромиссном варианте.
Нашли среди укрываемых директрису какой-то элитной гимназии. Но наблюдениям Богданова, она была стервой каких мало, но дело свое знала. Она и возглавила первое в новом мире учебное заведение. Штат подобрали довольно быстро. В свободное время даже сам майор иногда захаживал в школу прочитать лекцию-другую по ОБЖ. Сам Богданов несколько раз просвещал детишек по интересным вопросам довоенной геополитики.
***
Круглолицая, среднего роста, в параметры красоты она немного не укладывалась — но это картину не портило. Под шапочкой волосы у нее оказались светлые, но взгляд близко посаженных карих глаз был проницательным.
— Привет-привет. Я Маша.
— Здравствуйте.
На вид ей было лет двадцать пять. Она была симпатичной, но он предпочел бы, чтоб его осматривал кто-нибудь другой. Просто она заставила его вспомнить о том, о чем он уже начал забывать.
Что в его жизни до войны не хватало чего-то важного. Он ведь и тогда был один, как пес. Странно, но дремавшую память разбудила не она, а еще та, чья речь — живая или записанная на пленку — была передана по радиоволнам среди мертвого эфира. Если бы из приемника зазвучал мужской голос, он вряд ли пришел бы в этот город посреди пустыни.