Трудно придумать терапию эффективнее, чем терапия апокалипсисом. Когда-то она читала про оригинальный метод лечения депрессий, когда пациентов просто закапывали в землю на пару часов. Ноу-хау действовало как сильный электрошок. Похороненные заживо должны были избавиться от застарелых неврозов, груза навязчивых мыслей и страхов. Грубо говоря, стать другими людьми. Неизвестно, работала ли эта метода, но что-то подобное произошло с ними в Убежище. Они обновились. И как бы сильно она не отличалась от своих товарищей по несчастью, шагавших слева и справа от нее, в этот момент она чувствовала то же самое.
Правда, умом она понимала, что их ждет не приятная прогулка, а годы и десятилетия, полные лишений. Но ее это не пугало, ей было не привыкать.
«Прощай, Убежище», — мог сказать в этот момент каждый из них.
Они знали, что обязаны ему жизнью. Как шлюпка с затонувшего «Титаника», оно приняло на борт немногих, но, по воле случая, этими немногими оказались именно они. Каждой твари по паре: некоторые почти герои, другие именно твари в вульгарном значении слова. Но большинство — обычные люди, социальный срез, в котором и узбекские гастарбайтеры и члены академии наук. Это были не самые приятные четыре месяца, но они не прошли для них впустую. Они многому научились. Стали жестче, собранней, научились ценить кусок хлеба, крышу над головой и старый матрас. Стали видеть в соседе по комнате и коридору не неизбежное зло, а человека, от которого может зависеть твоя жизнь.
Это место было их домом недолго, но им уже трудновато было представить жизнь без него. Прошлое, где были плазменные телевизоры, пластиковые окна, кредитные «Форды» и поездки в Таиланд, скрылось под напластованиями новой реальности.
Но дом, из которого нельзя выйти, называется тюрьмой, а им пришла пора выйти на свободу. Поэтому придется заново привыкать к небу над головой вместо закопченного потолка. И пусть пока оно было то темным, то серым, они знали, что это ненадолго, и их ждет первое утро и первая весна новой эры. Прощай, Убежище.
Таким был их исход, и в тот день и верующие, и атеисты, и люди, которые никогда не задумывались о вечном, просили судьбу, чтоб он не стал смертельным.
Детей и стариков погрузили в автобусы, где худо-бедно было отопление, остальные без особых удобств разместились в кузовах грузовиков.
«Стариков… — подумал Демьянов. — Они ведь все равно умрут». И испугался своей мысли. Сам-то уже скоро будет старпером.
Автобусов не хватало, да к тому же грузовикам с хорошей проходимостью по бездорожью вроде «Уралов» и «Садко» они отдавали предпочтение. Пройдет еще пара лет, думал майор, и от дорог останется одно название, и тут дай бог поддерживать в норме асфальтовое покрытие хотя бы в пределах своего городка.