Я все еще не мог прийти в себя.
— А вы с ним самим на эту тему уже говорили?
— А зачем? — фыркнул он. — Глупые оправдания слушать? На кой они мне нужны! Мне все ясно. Тебе теперь — тоже. Решение для себя я уже принял. Убирать его от себя буду. Тихо и спокойно. Без всякого скандала. Мне лишняя шумиха тоже ни к чему, — прибавил он деловито.
— Наверное, мне следует предупредить об этом Храповицкого?
— Предупреди, — равнодушно согласился Кулаков. — Пусть в курсе будет. Только вы там публичных казней не устраивайте, хорошо? Я на эти вещи по-своему смотрю. Проворовался — пошел вон! А выяснять там, сцены разыгрывать, это не в моем характере.
Он закурил и повертел в руке зажигалку.
— Да ну его к черту, этого Сырцова! — раздраженно бросил он. — Поганец какой-то! Не хочу в этом копаться. Давай кофе закажем. А то у меня к тебе дело другое есть. Поглавнее.
Пока его секретарша крутилась у стола, меняя чашки, я пытался собраться с мыслями. То, что я услышал, не укладывалось у меня в голове. Паша Сырцов, тихоня, трус, который по десять раз на дню бегал утверждать у начальства каждую цифру... И вдруг — такой размах! Такая шальная удаль! Я был поражен.
Его секретарша удалилась. Кулаков подобрался и бросил на меня острый взгляд исподлобья.
— Короче, я иду на выборы! — объявил он, сразу беря быка за рога. — Разговор, конечно, между нами. Но буду выставляться против Лисецкого.
— Значит, все-таки дозрели?
— Дозрел. Все взвесил. Пойду.
Он с силой раздавил окурок в пепельнице, словно ставя точку всем колебаниям.
Конечно, ни его вражда с Лисецким, ни его желание быть губернатором ни для кого в области не составляли тайны. Но в том, что он отважится на такой серьезный шаг, большинство сомневались.
— Ответственное решение, — покачал я головой. — Лисецкий так просто не сдастся. Большую войну вы затеваете.
— Большую, — подтвердил он. — Но терпеть этот фа-беж уже сил нет. Какой он губернатор?! Это же позор для области. Сколько можно народ обирать? Он же кроме воровства ни о чем не думает. Рыночник! В общем, мне нужен человек, который будет руководить моей компанией. Бить его и в хвост и в гриву. Что скажешь?
— Вы предлагаете возглавить ваш штаб мне?
— А кому еще? Если, конечно, не струсишь, — прибавил он, задиристо усмехаясь.
Мне до смерти хотелось согласиться. Не то чтобы мне сильно нравился Кулаков. Но мне совсем не нравился Лисецкий.
— Это означает уйти от Храповицкого, — вслух заметил я. — Причем со скандалом.
— Ну и уходи! Плевать тебе на его скандалы! Что он тебе, жена, что ли?
— Очень смахивает на предательство, — продолжал размышлять я. — Особенно сейчас.