Владик замялся.
— Откровенно говоря, я не хотел его раскрывать, пока ты не дашь согласия, — пробормотал он. — Ну, ладно! Была не была! Понимаешь, эта затея с «Золотой нивой» принадлежит не мне. Ее вообще-то придумал Пономарь. Я в свое время с ним работал. И он мне предложил создать такую фирму. Даже помогал на первых порах. С нужными людьми познакомил. Крупных клиентов подогнал. Не бескорыстно, конечно. Он за просто так ничего не делает. Но он-то задумывал все это как пирамиду. По образцу московских финансовых пирамид. А я, когда уже начал руководить, вдруг увидел другую возможность. Совершенно потрясающую. — Он незаметно опять возбудился. — Ты посмотри сам, что происходит вокруг. Страна загибается. Производство не развивается. Правительству не хватает денег, поскольку цены на нефть уже который месяц стоят рекордно низкими. Они выпрашивают кредиты на Западе. Три четверти из них тут же переводят на свои заграничные счета, а то, что остается, кидают народу. Народ радостно проедает деньги, совершенно не думая о том, что их придется отдавать. Он не понимает, что это кредиты. Он считает, что это материальная помощь Запада, который теперь будет нас содержать, потому что мы встали на путь свободы и демократии. То есть перестали работать совсем. Сколько так еще может продолжаться? При таком положении вещей скоро нечем будет платить даже по процентам.
— Но почему ты решил, что это произойдет через полтора или два года?
— Потому что в пропасть нас столкнут президентские выборы. Под них наберут новых кредитов, чтобы засыпать народ деньгами. И спереть напоследок. Вдруг Ельцина не выберут? Тогда всем им останется только бежать за границу. И эти кредиты будут колоссальными. А цены на нефть в ближайшее время не поднимутся. Они еще упадут, помяни мое слово. Я же слежу за тенденциями экономики. Кредиты закончатся. И тогда все взорвется. Лопнет. Да еще с таким треском, что и подумать страшно.
— И что, по-твоему, тогда случится? — спросил я с любопытством. В его безумии была своя последовательность.
— Ну, всех последствий даже я рассчитать не могу, — ответил Владик важно. — Возможно, государство откажется платить по своим обязательствам. Не знаю уж, по всем или только по внутренним. В любом случае рубль обвалится. Доллар будет стоить в десять раз дороже, чем сейчас. Банки остановятся. Начнется паника. Тогда и придет мое время. Наше с тобой время. Все эти кретины, которые тащили мне свои вклады и полтора года пили водку в убеждении, что я буду работать за них и приносить им триста процентов годовых, взвоют. Они будут умолять вернуть им хоть что-нибудь. Без всяких годовых. И я начну возвращать. Все в тех же рублях, которые они приносили и которые тогда уже превратятся в бумажки. Я даже, может быть, заплачу им какие-нибудь проценты. Не всем, конечно. А таким, как Храповицкий. Или Косумов. И они будут целовать мне руки и рыдать от благодарности. Потому что все остальные вообще им платить не будут. Ни копейки. Их все обманут. Понимаешь? Я верну им только десять процентов от их собственных денег и сразу стану героем!