— А зачем нам маленькие дохленькие заводики?
— А затем, что потом они поднимутся быстрее. Я же не вообще про заводы говорю, а про особенные заводы.
Про два целых четырнадцать сотых процента. Ты знаешь, что в России до сих пор существуют предприятия, которые выпускают продукцию на экспорт? Специализированное оборудование. Ну, скажем, подшипники для «Боингов»? Я сейчас условно выражаюсь, для примера. Все-таки я не могу называть тебе все открыто, пока мы еще не договорились. Но этот список у меня есть. Я над ним год трудился. Акции этих заводов роздали их коллективам. Я уже потихоньку начал скупать их у работяг, но это дело будущего. И когда доллар будет стоить сорок рублей, мы превратимся в миллионеров. Потому что с нами за нашу продукцию будут расплачиваться долларами. По западным ценам. А рабочая сила нам не будет стоить ничего. Как и все остальные накладные расходы. Газ, электричество и прочее.
— Ты считаешь, что всеобщая нищета продлится десятилетия?
— Нам не надо десятилетия. Нам надо пару лет. За это время мы успеем эти заводы поднять. Маленькими предприятиями легко управлять. Они не требуют таких затрат, как гиганты. И вот через четыре года мы с тобой олигархи. Тебе уже не нужно будет выбирать губернаторов. Ты сам сможешь выбираться губернатором. Если, конечно, захочешь. Теперь-то ты понял наконец, какую махину я тебе предлагаю? Понял?
Он вновь встал и расправил плечи.
— Мне надо подумать, — ответил я осторожно. — Я так сразу не могу.
А что еще я мог ответить? Он бредил. И он верил своему бреду. Мне почему-то было его безумно жалко.
Тем же вечером Александр Федорович Сушаков, более известный губернской общественности под прозвищем Пономарь, разливал водку в хрустальные рюмки и беспокойно елозил по креслу в ожидании неприятного для него разговора. В другом кресле, напротив него, вальяжно развалившись и закинув ноги на журнальный стол с фруктами, полулежал его старинный приятель, а ныне партнер Храповицкого Виктор Эдуардович Крапивин. Они сидели в гостиной большого загородного дома, принадлежащего Пономарю.
Посреди гостиной стоял большой обеденный стол с разнообразными блюдами, дорогими винами и коньяками. Но друзья сидели поодаль и пили водку, причем закусывали ее дешевой колбасой. Они всегда так поступали, когда собирались вместе. В память о былых временах, когда они еще были не миллионерами, а трудились рядовыми торгашами и пивниками за замызганными прилавками и барными стойками, мечтая разбогатеть.
Располагался дом неподалеку от леса, минутах в сорока езды от Уральска, на краю пригородного поселка. От покосившихся ветхих избушек его отделяла дорога, недавно заасфальтированная стараниями Пономаря. Весь огромный участок, усаженный деревьями, был обнесен высоким забором, дабы избавить хозяина от назойливого любопытства обнищавших в последние годы аборигенов, которых Пономарь третировал как своих крепостных.