— У вас какое-нибудь приличное вино есть? — осведомился Храповицкий, критически оглядывая тележку.
— Бесплатно — только то, что здесь, — извиняющимся тоном ответила она. — А за деньги из спиртного есть «Асти-мартини» в праздничных коробках. Мы попозже будем предлагать пассажирам.
— Принесите, — скомандовал Храповицкий.
Оставив тележку, она исчезла в носовом отсеке и вскоре вновь появилась с большой нарядной коробкой в руках. Храповицкий посмотрел на коробку и брезгливо сморщился.
— Вот черт, — проворчал он. — Что за пойло! Ладно, беру.
И обращаясь ко мне, спросил:
— У тебя мелочь найдется?
Я молча рассчитался за бутылку, и стюардесса протянула ее Храповицкому.
— Не мне, — покачал он головой. — Отдайте ее девушке, что сидит сразу за нами.
— Что сказать? — спросила стюардесса, понимающе улыбаясь.
— Откуда я знаю, — пожал плечами Храповицкий. — Скажите, знак внимания. Или ничего не говорите. Извинитесь, что лучше не было. Даже неудобно порядочной женщине такую дрянь предлагать, — пробормотал он, откидываясь в кресле.
Стюардесса проследовала дальше, и, осторожно скосившись, я увидел, как она наклонилась к Диане и принялась что-то ей шептать. Из-за шума двигателя я не мог разобрать слов. Через минуту стюардесса вернулась к нам с той же бутылкой в руках.
— Они отказались, — промямлила она, переминаясь с ноги на ногу. — Вы уж извините, Владимир Леонидович.
— Кто это они? — спросил Храповицкий хмурясь.
— Девушка и ее молодой человек, — виновато объяснила стюардесса. — Я уж уговаривала их, уговаривала...
— Не надо уговаривать, — оборвал ее Храповицкий. — Оставьте себе.
— То есть как себе? — даже испугалась она.
— Себе возьмите. Подарите кому-нибудь, — раздельно выговаривая слова, раздраженно произнес Храповицкий.
И, не слушая ее благодарностей, закрыл глаза, показывая, что хочет спать. Однако ни выспаться, ни хотя бы притвориться ему не удалось. Не прошло и десяти минут, как начальник его охраны, который летел рядом с Лихачевым, подскочил к нам и легонько потормошил шефа. Лицо у него было испуганное.
— В чем дело? — недовольно спросил Храповицкий, открывая глаза.
— Владимир Леонидович, — сбивчиво зашептал начальник охраны, нависая над нами. От него так разило чесноком, что я зажмурился.
С наступлением осени все наши охранники в качестве профилактики начинали в промышленных количествах поглощать чеснок. Что делало абсолютно невозможным пребывание с ними в одном помещении.
— Тут, как бы сказать... такой казус один вышел. Я даже не знаю, как поступить. Вы только не ругайтесь, пожалуйста.
— Короче! — требовательно перебил Храповицкий.