Но в эту минуту Покрышкину было не до Кулакова, не до оголодавших учителей, не до уральских недорослей, лишенных будущего. Его мысли неотвязно крутились вокруг пугающих намеков Лисецкого.
— Значит, из Москвы все идет? — не отвечая на вопрос губернатора, с придыханием осведомился он.
Лисецкий взглянул на него, вспомнил о теме их разговора и сочувственно покачал головой.
— Не было ведь такого в партийное время, — заметил он с грустью.
На эту ностальгическую реминисценцию Покрышкин опять не клюнул. Как обстояли дела в партийные времена, он знал гораздо лучше Лисецкого, который тогда с трудом докарабкался до скромной должности начальника лаборатории.
— И кто же там под меня копает? — набычась и подаваясь вперед, гнул свое Покрышкин.
Губернатор еще подержал паузу, словно в нерешительности.
— Этого я тебе, Иван Трофимович, сказать не могу, — развел он руками. И видя разочарование Покрышкина, прибавил: — Извини, брат. И права не имею, и сам до конца всего не знаю.
Он опустил голову и потер пальцами виски, словно опасность, угрожавшая Покрышкину, доставляла ему, губернатору, головную боль.
— Все так серьезно? — всполошился Покрышкин.
— Серьезно, — вновь тяжело вздохнул губернатор. — Серьезнее не бывает.
— Что же делать? — спросил Покрышкин, часто дыша. Лисецкий посмотрел на него и решил, что тот находится в нужном градусе.
— Есть одна идея, — губернатор взял чистый лист бумаги и начал что-то рисовать. — Собственно, ее я и хотел с тобой обсудить. На первый взгляд, она может показаться тебе неприятной, но ты не торопись. Не надо торопиться. Подумай. Что-то в ней есть. Понимаешь, — губернатор провел карандашом несколько линий, напоминавших не то цветок, не то дерево, — ведь, что у нас получается...
Ярким художественным дарованием он, надо признать, не обладал. Но Покрышкин следил за его рисунком как завороженный.
— Если нельзя спасти целое, то надо попытаться сохранить часть, — прибавил Лисецкий.
— Вы о чем? — выдохнул Покрышкин, изо всех сил безуспешно стараясь угадать.
— А если тебе уйти самому? — вдруг предложил губернатор. — Не дожидаясь, пока тебя об этом попросят в Москве.
Покрышкин даже задохнулся и щелкнул вставными зубами.
— То есть как это уйти? — сипло переспросил он, уставившись на губернатора. — Зачем? Какой смысл?
— Уйти самому, — терпеливо принялся объяснять губернатор. — А на свое место рекомендовать в руководстве преемника. Не кого попало, конечно. Не с улицы человека. А уважаемого, авторитетного. Которого и мы бы здесь поддержали. А твой преемник дал бы тебе все необходимые гарантии. А мы проследим, чтобы он свои обязательства выполнил. Понимаешь, о чем я?