Вот начинают французы
Против мавров сражаться,
А мавров столько, что просто
Не дают отдышаться.
Тут сказал Бальдовинос,
Внимайте его словам:
«Ах, кум дон Бельтран, не сладко
Приходится нынче нам;
Не с голоду — так от жажды
Я богу душу отдам;
Конь изнемог подо мною,
Рука устала рубить,
Давайте дона Рольдана
Попросим в рог затрубить;
В испанских горах император
Услышит далекий зов,
Подмога сейчас важнее
Ярости храбрецов».
Сражаясь, Рольдан ответил:
«Вы слов напрасно не тратьте,
Об этом уже просили
Двоюродные мои братья;
Просите лучше Ринальда,
Чтоб он за сигнал тревоги
Не попрекал меня после
Ни в городе, ни в дороге,
Ни в Испании, ни во Франции,
Ни с умыслом, ни ненароком,
Ни при дворе императора
На пиру за столом широким:
Я гибель предпочитаю
Постыдным его попрекам».
Тут дон Ринальд отозвался,
Рубившийся неподалеку:
«О, недостойны французы
Сынами Франции быть,
Когда перед кучкой мавров
Просят в рог затрубить!
Коль разъярюсь, как бывало,—
За мавров, грозящих нам,
Будь их столько и вдвое столько,
Я и хлебной корки не дам».
И, разъярен, как бывало,
Во вражеские ряды
Он входит, как жнец умелый
В хлеба во время страды;
Он головы так сшибает,
Как сборщик яблок — плоды;
И мавры по Ронсевалю
Бегут, бегут от беды.
Тут выскочил мавр-собака,
Родившийся в час недобрый:
«Назад, — закричал он, — мавры,
Чума на ваши утробы!
О, горе королю Марсину,
Что послал вас на славное дело,
Горе ей, королеве мавров,
Что войску платить велела,
Горе вам, получившим плату
За то, чтоб сражаться смело!»
Услышали это мавры,
Повернулись лицом к врагу,
Ударили неудержимо,
И вот уж французы бегут.
Но Турпина-архиепископа
Послышался голос тут:
«Назад, французы! Спешите
Сердца ваши ожесточить,—
Лучше погибнуть с честью,
Чем дальше в бесчестье жить!»
И повернулись французы,
И бросились в бой опять,
И столько сразили мавров,
Что словом не рассказать.
Не на коне — на зебре,
Среди угрюмых теснин,
Убегает по Ронсевалю,
Убегает король Марсин;
Кровь из ран его хлещет,
Окрашивая траву,
Вопли из горла рвутся
В небесную синеву:
«Магомет, от тебя отрекаюсь!
Я тебе, не жалея добра,