Данте, когда я остановилась перед снимком, подтолкнул меня вперед с каким-то странным выражением лица:
— Иди давай.
Эрик оказался в постели. Живой, к моему великому облегчению. До этого момента я сама не понимала, как сильно была встревожена. Подсознательно опасалась худшего, хотя даже мысли об этом не допускала. Выглядел он, правда, не слишком хорошо. Мертвенно-бледный, весь в поту, с расширенными зрачками. Дыхание затрудненное… Увидев меня, вздрогнул, в глазах на мгновение появился ужас. Затем пропал, и старик попытался улыбнуться.
— Мисс Кинкейд… здравствуйте. Извините, что не в состоянии принять вас как полагается.
— Господи, — выдохнула я, присаживаясь на краешек кровати. — Что случилось? Вам плохо?
— Пройдет.
Я нахмурилась, пытаясь понять, в чем дело.
— На вас напали?
Он глянул на Данте. Тот пожал плечами.
— В каком-то смысле — да, — сказал наконец Эрик. — Но не в том, о котором вы подумали.
Данте прислонился к стене, снова принял насмешливый вид.
— Не трать время на загадки, старик. Говори как есть.
Эрик прищурился, в глазах вспыхнул слабый огонек.
— На меня напали… ментально, не физически. Явилась женщина среди ночи… подобная призраку… словно облако энергии. Той влекущей, пленительной энергии, которой иногда светитесь вы.
Приятно было услышать такое о моем суккубовском ореоле…
— Женщина с огненными глазами и крыльями, как у летучей мыши? — спросила я, припомнив шуточку Данте.
— Суккуб, думаете?.. Нет. Все гораздо хуже. Боюсь, это была… Никта.
— Что вы сказали? Никта?
Я прекрасно слышала, что он сказал. Просто ждала, что речь пойдет об онейридах, отнюдь не об их матери. Никта… такого быть не могло. Одно дело — предположить, что к тебе в спальню и в сны являются сновиденные духи. И совсем другое — что туда заглядывает чудовищное изначальное порождение хаоса, которое, как известно, участвовало в сотворении мира. Чуть ли не сам Господь Бог. Эрик, должно быть, бредил.
— Никта, — подтвердил он, догадавшись, о чем я думаю. — Сам Хаос. Верней, сама Ночь.
Данте тихо засмеялся.
— Ну, мы попали…
— Она — мать онейрид, — напомнил мне зачем-то Эрик. — И правит снами, хоть это и не единственная сфера ее господства.
— Но тогда… — я попыталась ухватить суть, — получается, она в ответе за то, что происходит со мной?
— Смахивает на правду, — сказал Данте.
Эрик согласился тоже.
— Она связана со временем и несметным множеством потенциальных судеб вселенной. Судьба и время всегда движутся к хаосу — к энтропии, чем она и пользуется. Создает хаос в этом мире, стараясь приблизить, насколько возможно, окончательный распад. Осуществить его она, разумеется, не в силах, поэтому устраивает мелкие деяния хаоса.