— Где же наш прапор? — думал он, огрызаясь короткими очередями, которые, приподнявшись на локте, нет-нет да и посылал в сторону совсем обнаглевшего противника. Если вдруг у Ефимова что-то не сладилось… — Кудинов не стал расшифровывать самому себе значение этого «не сладилось», уже больно мрачной получалась расшифровка. Ещё очередь по противнику, ещё, и следом ответная свистопляска пуль.
«Может, он уже убит?» — всё-таки появившаяся ужасная мысль дошла до своего логического завершения, и тут Аркадий вспомнил, наконец-то вновь вспомнил о забытой в перипетии боя радиостанции.
— «Старший» — «Третьему», «Старший» — «Третьему», ответь, приём, — и тотчас же такой нужный сейчас и такой знакомый голос:
— На приёме, — два слова сквозь треск выстрелов, и на душе стало чуть-чуть веселее.
— Командир, противник нарисовался с северо-запада. Долбят, суки, из глубины леса.
— Понял. Справимся, — уверенно заверил Аркадия Ефимов, и почти тотчас же с беспокойством: — Где Фадеев?
«Фадеев?» — только сейчас Аркадий вспомнил, что вместе с ними в группе находился и командир роты. Прислушиваясь, он заозирался по сторонам, но никаких признаков, указывающих на присутствие поблизости майора Фадеева, не было.
— Не знаю… — голос Кудинова дрогнул. — Нигде не наблюдаю. — Чтобы получше оглядеть местность, Аркадий попробовал приподняться повыше, и тут же над головой засвистел такой шквал огня, что начисто срезало ветви впереди растущего кустарника. Он рухнул, вжался в землю, губы буквально впились в сдвинутый к ним микрофон. — Командир, нас давят! — голос снайпера предательски дрогнул.
— Держитесь! — короткое слово прозвучало как ободрение и, услышав его, Аркадий невольно улыбнулся — несколькими минутами, если не секундами назад, тем же самым словом (но в другой интонации) он грозился навалившемуся на них противнику.
Бой продолжался. Сколько он шёл, Аркадий сказать не мог, но со стороны боевиков выстрелы становись всё чаще, а пули ложились всё ближе и ближе к переползающим, перекатывающимся с места на место спецназовцам. Командир по-прежнему находился где-то на правом фланге. А вот майора Фадеева не было ни слышно, ни видно. Где он пропадал и что делал — было неясно. А на правом фланге вовсю кипела «жизнь» — там тоже шёл бой, слышались выстрелы, доносились разрывы ручных гранат. Но в эфир Ефимов больше не выходил.
— Работает! — вслух подбадривая самого себя, заключил Кудинов. — Командир разберётся, только нечего его больше отвлекать. — И мысленно оценивая складывающуюся ситуацию: — Да и мы сами справимся. Вот только бьют с двух сторон, гады. Не продохнуть! — Аркадий вскинул над головой ствол, выстрелил, метя туда, откуда, как ему показалось, вёлся огонь и, пятясь, быстро пополз в обратную сторону к огрызающемуся из своего пулемёта Юдину.