Отбой тревоги. Лишь один известный мне человек настолько озабочен наличием у членов семейства Эн-Ферро этой выдающейся во всех смыслах части тела.
- Здравствуй, Идущий.
- Здравствуй, Открывающая.
На столе стояла бутылка и два стакана.
- Присядешь с нами?
- Нет. Вы простите, устала за день...
Во-первых, пить я все равно не буду. А во-вторых, лишь пару часов назад я поклялась своему солнцу никогда больше не плакать, и если задержусь сейчас на этих скупых поминках, то могу и не сдержать обещания.
*Карди - женщина-кард.
Брайт Клари проследил за тем, как наполняется его стакан и поднял глаза на карда.
- На ней ожерелье Левины.
- Как видишь, - вздохнул Эн-Ферро.
- Если бы я знал тогда, что все так серьезно, то придумал бы что-нибудь, чтобы ты остался и может...
- Хочешь внести свое имя в длинный список виновных в его смерти? - поморщился Лайс.
- А я разве еще не в нем?
Выпили. Помолчали.
- Ты потому и не появлялся? - нарушил тишину маг. - Боялся, что на тебя сорвусь?
- Боялся, - признался Брайт. - Да и Марега велел тебя до поры не трогать, а ему никак сам герцог приказал. Видно, тэр Катара себя тоже в тот список определил - как ни крути, но за безопасность посольства он лично отвечал. И маги наши тоже сплоховали, дело до конца не довели, колдуна того не поймали.
- Я и говорю, без тебя виноватых хватает. Так что зря боялся. К тому же мне тогда не до разборок было.
Налили. Выпили. Помолчали.
- А она как?
- Уже лучше. В Школу вернулась. В город выбираться стала. Вчера даже на пляж с друзьями ходила.
- Ты знал, что они с Илом...
- Нет. Все, как ты и говорил тогда: в лагере смены долгие, за сестренкой следить некогда.
- Я не про то тогда говорил. А он ей ожерелье отдал. Знаешь, я и не думал, что он его вообще кому-то отдаст, столько лет эти сказки слушал, что даже верить в них перестал. Ил ведь эти байки про любовь великую по всему Сопределью разнес. Все слушали, и все не верили. Он ведь таким был...
- Каким? - Эн-Ферро сжал кулаки, а в глазах промелькнула угроза. - Каким он был?
- Мальчишкой. Вечным мальчишкой, как для меня. Помнишь, как мы впервые столкнулись? Я молодым был, он молодым был, и ты нас, сопляков, всю дорогу уму-разуму учил. А в этот раз встретились? Ты - все такой же умник, я - уже почитай старик, и он - как был мальчишкой, так им и остался, и воспитывать тебе его было еще лет двести, не меньше.