— И что он сказал?
— Последний шанс.
— Последний шанс для кого?
Я пожал плечами.
— Может, это и был мистер Уайт, но если пораскинуть мозгами, это вполне мог быть и Рэй. Не знаю. Это кто угодно мог быть.
Джим вышел в гостиную и закрыл парадную дверь и запер ее на замок, потом подошел к окну и раздвинул занавески.
— Он там? — спросил я.
— Я его не вижу.
Мы долго не ложились спать и смотрели телевизор, пока не услышали машину отца, а потом его шаги по дорожке. Мы сорвались с места и успели лечь в кровать, когда он и дверь еще не успел открыть. С отцом дома я чувствовал себя в безопасности, и можно было уснуть, но вместо этого я снова и снова вызывал в памяти голос, который все время повторял свое послание. Это был то Рэй, то мистер Уайт — его лицо передо мной, моя спина упирается в стену. Второй образ я взял с собой в сон, так что мои мускулы напряглись, а ноги подергивались.
Разбудило меня рычание Джорджа — я его лягнул.
Звонок напугал меня — мне не хотелось выходить из дома. Но дня два спустя Джим принес известие о новой стройке за участком Салливанов. Часть леса вырубалась, чтобы можно было начать строительство.
— Там сотни земляных холмов, а вокруг них целые рои летающих кузнечиков.
— Кто это тебе сказал?
— Тони Калфано. Я видел его у кондитерской.
— Он вернулся?
— Я у него спросил, что ему сделали за окна в школе, и он сказал, что побывал в суде, и там все спрашивали у него, почему он их разбил. А теперь он каждую неделю должен ходить к доктору по мозгам.
— Он псих?
Джим пожал плечами.
— А что насчет кузнечиков? Я хочу сходить на них посмотреть, — сказал он.
— Я, пожалуй, дома посижу.
— Сейчас ведь день.
— Когда мистер Уайт меня схватил, тоже был день.
Все-таки он меня убедил, сказав, что мы поедем на великах и быстро вернемся. По дороге мы пересекли школьное поле. Солнце палило нещадно. Мы помахали Крису Хаккету и его брату — они играли в мяч на другой стороне, подернутые дымкой загустевшего от жары воздуха.
Стоявшие рядами дома, мимо которых мы проезжали, были старыми и высокими, с деревянными крылечками и колоннами. Джим ехал впереди, вовсю нажимая на педали, и мы поворачивали столько раз, что я засомневался: знает ли он, куда мы едем. Наконец он остановился на углу и дождался меня. Дышал он куда тяжелее, чем я.
— Вообще-то мы уже должны были бы добраться, — заметил Джим.
— А что он тебе сказал?
— Я ехал так, как он говорил. Может, он наврал.
— Он же тебе говорил, что он псих.
Джим помолчал несколько секунд, потом покачал головой:
— Он никогда не врет. Нужно поискать еще немного. Ну что — ты возвращаешься?