Шенлон By вырос в пригороде Нью-Йорка в пятидесятых годах. У него не было азиатских героев, которых он бы мог использовать как образцы для подражания, — пока он не увидел свой первый фильм с Брюсом Ли. Он описал свой последующий опыт пробуждения самосознания в статье 1990 года для «Нью-Йорк Таймс»:
Я родился в 1959 году, в азиатско-американской семье, в графстве Вестчестер, штат Нью-Йорк. В моем детстве не было азиатских звезд спорта. По телевизору я могу вспомнить только самого несчастного азиатского персонажа, Хоп Синга, мальчика-слугу семьи Картрайт в «Бонанзе». Но в моей юности был Брюс.
Мне было четырнадцать лет, когда я в первый раз увидел «Появление дракона», дедушку всех фильмов боевых искусств. Между четырнадцатью и семнадцатью годами я смотрел «Появление дракона» двадцать два раза, пока не потерял счет. Все эти годы я собирал плакаты с Брюсом Ли, развешивая их во всех уголках моей спальни. Я занялся китайскими боевыми искусствами, проводил часы, сравнивая мои физические данные с его. Я узнал все, что мог, о Брюсе.
Мои родители, которые иммигрировали в Америку и стали профессорами в Хантер-колледже, терпели мое поведение, но были озадачены моим восхищением «развлекательным артистом». Мой отец в шутку пробовал сравнивать мое чрезмерное увлечение Брюсом с тем, как он в детстве обожал героев китайских народных сказок. Но герои моего отца не могли быть моими; все они были из древней литературной традиции.
После колледжа я участвовал в соревнованиях как боксер-любитель, пытаясь найти образ себя на ринге. Это не получилось. Мои бои были всего лишь попыткой копировать движения Брюса. Мне нужна была инструкция по тому, как жить. Через год я бросил бокс и пошел в юридический колледж.
Через много лет, в одно серое утро, Шенлон By посетил могилу Брюса Ли.
Надгробный камень сделан из красного гранита, на нем выгравирована маленькая картинка. Картинка очень голливудская — Брюс в темных очках, — и, мне кажется, каллиграфия выглядит немного неаккуратно. Двое туристов остановились, но быстро ушли, взглянув на меня.
Я заметил, что я плачу. Могила Брюса кажется такой маленькой по сравнению с его местом в моей юности. Такой маленькой по сравнению с моей потребностью в героях. Видя его могилу, я понимаю, какая большая пустота была в моей жизни и как отчаянно я пытался ее заполнить.
Я искал азиатского героя, чтобы подражать ему. Но ни один из тех, кого я выбрал, не подходил мне полностью. Их жизни были определены их героическими задачами — у них были злодеи, которых им нужно было победить, и битвы, в которых нужно было сразиться, — а моя жизнь казалась всего лишь битвой за определение того, кто я.