Так были изгнаны с Амура кровопийцы-торговцы. Теперь Воротин собирался открыть магазины в крупных стойбищах, в Болони, Джуене, Нярги. Там будут организованы колхозы, там станут жить охотники с других малых стойбищ. Со дня на день он ждал баржу с товарами и наконец дождался.
— Борис Павлович, богачи мы! — восторженно сообщил Максим Прокопенко.
Борис Павлович сам побежал на берег, залез на баржу, осмотрел бегло мешки, ящики и удовлетворенно вздохнул. Вместе с традиционными товарами впервые прибыли консервированные фрукты, сухофрукты, несколько сортов конфет, печенья, брезентовые плащи, сапоги, новые ружья.
— Хорошо! — воскликнул Борис Павлович. — Максим, подводы организуй! Я начинаю приемку!
Дня три спустя после прибытия груза к Воротину приехал Токто.
— Бачигоапу, советский купец! — поздоровался он.
— Давно ты не был у нас, — сказал Борис Павлович, ответив на приветствие. — Пота с Гидой за тебя сдают пушнину, а ты, как китайский мандарин, только приказываешь им. Так, что ли?
— Так, так, — засмеялся Токто. Он был в хорошем настроении и был готов шуткой отвечать на шутку. — Работы много, я ведь председатель сельсовета. Даже на рыбалку некогда сходить.
Токто засмеялся, хлопнул себя по коленям.
— С внуками вожусь, обучаю их. Хорошие будут охотники. Ловкие, сильные, выносливые. А про председателя я так сказал в Болони: ничего не делаю, не знаю, что делать. Пота умнее меня, пусть называется председателем, я ему печать отдаю. Не хочу зря деньги получать. Я в жизни никого не обманул и не хочу обманывать.
— С колхозом как?
— Разговоры только. Скажи, зачем этот колхоз? Жили без колхоза, можно было дальше без него жить.
— Все это мы слышали, Токто: жили мы раньше, проживем, — передразнил Борис Павлович. — Нет, не можешь ты жить так, как жил раньше. Не можешь!
— Артель была, хватит одной артели.
— В артель вы могли объединиться и в маленьком стойбище, а теперь надо укрупнять хозяйство, тогда вы станете жить лучше, богаче.
— Я не против колхоза, если советская власть так говорит, то пусть будет колхоз. Я советскую власть люблю.
Из жилого помещения вышел Максим. Токто поздоровался с ним и продолжал:
— Долг я сразу вернул, так что я советской власти подчиняюсь. Ты не думай что-нибудь плохое.
— Какой долг вернул? Ты советской власти не должен.
— Память у тебя, купец, короткая, что воробьиный клюв. Ты в голодный год привозил муку, крупу в Хурэчэн, где мы, как зайцы в наводнение, на острове отсиживались?
— Привозил.
— Ты сказал, что это советская власть послала. Мы тебе сказали спасибо, съели все, что привез. А раз съели, надо платить. Я и заплатил, два соболя заплатил, да ты одного мне вернул с охотником. Я тебе ничего не сказал, забрал соболя и молчу. Думал, одного ты взял и долг мой снял. Правильно я решил?