— Ты чего такая злая, тетя? — спросил Богдан.
— Рада, что не идешь в гости.
— Печенку осетровую оставила?
— Оставишь, когда рядом эти коршуны — Кирка да Хорхой.
— Не злись, иду.
Когда Богдан пришел в большой дом, там в сборе были все дети Баосы, зятья, внуки — полный дом.
Хорхой с Киркой посадили его за свой столик.
— В тайге ты совсем оброс, — сказал Хорхой, оглядев Богдана, — скоро косички вновь заплетешь.
В Нярги Богдан один был без косичек; когда он возвратился из Николаевска без кос, няргинцы подняли его на смех: «Что за голова у тебя, Богдан, точно обгорелая кочка. Ха-ха!» — «Богдан, за тебя ни одна девушка не выйдет замуж. Где твоя мужская красота!»
Только Пиапон да несколько юношей сочувствовали Богдану. Они хотели быть похожими на него, но боялись насмешек. Богдан предлагал им отрезать косы, обещал подстричь по-русски, по-городскому. Велик был соблазн, но юноши все же устояли. Сидят перед Богданом, красуются косичками. Хорхой завидовал расческе Богдана, все тетки пытались выманить у него ножницы и чего только не предлагали взамен.
— Нет, Хорхой, косичек у меня не будет. Поеду в Малмыж, там есть мастер, умеет стричь.
— Тебе хорошо, ты из города вернулся без кос.
— Какая разница, в городе отрезать или в Нярги?
— Совсем другое дело из города вернуться…
Гудюкэн, дочь Агоаки, подала чашку мелко нарезанной осетрины. Агоака поднесла Богдану водки в фарфоровой чашечке с ноготок.
— Пей. Что за нанай ты? Какой ты охотник? Косу отрезал, от водки морщишься, от женщин отворачиваешься. Пей.
Богдан усмехнулся, обмочил верхнюю губу в водке, вернул Агоаке. Та тоже помочила губы и вернула Богдану. Тот выпил.
— Если бы ты не выпил, я тебе подала бы, как подают русские, в кружке, и заставила бы выпить.
За соседним столиком засмеялись.
— Такая наша сестра, — сказал Дяпа. — Вредная.
— Большой дом на ней держится, — поддержал его Холгитон.
— Какой большой дом? Нет давно большого дома, мы с отцом Миры ушли отсюда, и не стало большого дома, — сказал Полокто.
Богдан расправлялся с талой, когда услышал рядом спор братьев. Говорил сперва Полокто.
— Удачная зима. Разве не так?
— Для нас удачная, — ответил Калпе. — Весной голодали, осенью хорошо зажили. Другие с охоты пустые вернулись.
— Я тоже мало добыл.
— Зато ты раньше всех вернулся и сено продаешь русским. Хорошо заработал.
— Мое сено лишнее, а у малмыжских нет сена, потому хорошие деньги дают.
— Ты всегда путаешь мое и наше. Сено косили все вместе.
— Я позвал вас, если бы не позвал, не заготовили бы.
— Все равно, сено косили, теперь деньги поровну!
— Отец Ойты, у русских совсем нет сена? — спросил Пиапон.