Мама! На душе — тяжелый гнет,
Жжет меня раскаянье и давит.
С каждым часом боль моя растет —
Никогда, наверно, не оставит.
Мама! В ночь мучительную ту
Я, твой сын, с тобою не был рядом.
Тщетно ты меня искала взглядом,
Уходя во тьму и немоту.
Облегчить твоих не смог я мук,
Долг последний свой не отдал маме
И не смыл горячими слезами
Стужи я с твоих усталых рук.
И не я в февральскую метель
Провожал тебя в твой путь прощальный:
Был тогда я на чужбине дальней,
От тебя за тридевять земель.
Уезжал, а ты сказала мне:
— Что ж, лети!.. Но к отчему порогу
Воротись, постранствовав немного…
В жизни, сын, почти как на войне:
Так же бьют они жестоко — пули,
И всех раньше — старых матерей…
Что ж, лети!.. Но прилетай скорей!
Помни, я скучаю о Расуле.
…На душе моей — жестокий гнет.
Сердце словно иглы искололи.
Ночь от ночи боль моя растет…
Ох, не дай вам бог подобной боли!