образования», — подтверждает Булгаков. Уже на первой странице Шарик
рассуждает о грибах («но это — последнее дело»!). Двумя строчками ниже
читатель узнает, что «в ресторане „Бар“ жрут дежурное блюдо — грибы».
Совершенно не относящийся к делу ресторан «Бар» упоминается еще пару
раз, а пес вспоминает Сокольники и певицу, исполнявшую на круге арии из
«Аиды». Круг — это летняя сцена, имевшая форму невысокого диска, Сокольники — намек на соколиноголового Гора, сына бога Ра, чье тело —
Атон. Чем же кончается повесть? Профессор дважды напевает строчку из
«Аиды»: «К берегам священным Нила…».
Весной 1926 года Бартини переводится в эскадрилью гидропланов
Черноморского флота. Но в Крым он прилетал и летом двадцать пятого — в
связи с подготовкой очередных планерных соревнований в Коктебеле. Там
же собрались «дисковцы» первого набора — Булгаков, Кржижановский, Грин
и Леонов. Добирались так: по железной дороге до Феодосии, потом на
бричке — к дому Волошина.
Для Булгакова эта поездка оказалась настолько важной, что оставила
след в эпилоге «Мастера и Маргариты»: «Пишущий эти правдивые строки
сам лично, направляясь в Феодосию, слышал в поезде рассказ…». А в
рукописи 1932 года Маргарите снятся полеты над теплым морем на летающей
лодке (в следующей главе она названа аэропланом).
Это только кажется, что в деталях и подробностях писатель волен, как
птица. Ничего подобного! Чем талантливее автор, тем строже отбор слов.
Если в тексте замечено ничем не оправданное изобилие однородных
предметов, — весьма вероятно, что читателю сигнализируют. Дают понять. У
Булгакова, например, мы видим целый лес колонн: дворцовые колоннады
Ирода и Воланда, розовые колонны балкона, на котором допрашивали
Иешуа, знаменитые порфировые колонны в филиале и простые — в круглом
зале дома Грибоедова. «Маргариту установили на место, и под левой рукой у
нее оказалась низкая аметистовая колонка». Иван видит колонку в ванной, про колонку кричит улетающий Могарыч, Рюхин застрял в колонне машин, в
Ершалаиме — колонна римской пехоты… Плюс к тому — бесчисленные
цилиндры, башни и столбы.
В начале романа «летели пыльные столбы», возле Иешуа «столбом
загорелась пыль», а в конце «кот полез в лунный столб». О пожаре в
подвале мастера: «Комната уже колыхалась в багровых столбах». В восьмой
главе есть абзац, в котором слово «цилиндр» встречается целых четыре
раза! «Само собою разумеется, что хитроумный цилиндр поразил Ивана», —
добавил Булгаков в следующем абзаце. «В ногах Ивановой постели загорелся
матовый цилиндр…». Затем поэт нажимает кнопку: «Цилиндр тихо прозвенел