Местность называлась Мугиан — «Магия», «Колдовство» и «Страна Чудес», а
раскапывали археологи «Крепость магов».
26. «ЭТО — ДУХ, ЗАКЛЮЧЕННЫЙ В ВЕЩАХ»
«Многие из алхимиков заблуждаются, потому что они не знают
расположение огня, который есть ключ Делания». Эти слова написал
знаменитый Адепт Раймонд Луллий.
…Новый вариант «Гиперболоида…» появился сразу после публикации
«Золотого ключика». Не связан ли светящийся в темноте радиоактивный
«металл М» с судьбой деревянного человечка? Вспомните: сначала Буратино
хотят сжечь в очаге, а затем посылают к папе Карло — в огонь
нарисованного очага, о котором Буратино рассказал Карабасу. И Булгакову
зачем-то понадобилась такая деталь: ярко горящий камин в спальне Воланда
совершенно не греет. Холодный огонь — «золотой ключ» алхимических
трактатов? «Розовый кометный огонь рвался из высоких труб силикатных
заводов», — пишут «сатирики» Ильф и Петров. Труба и розовый огонь.
Мы уже отмечали, что все розовое в таких книгах очень значимо.
Почему, например, после бала лапы булгаковского Бегемота были «в розовом
креме»? Ассоциативная цепочка: крем — кремация — огонь. «Розовый
огонь»? «Дом Грибоедова» (сгоревший!) был кремового цвета, а «общежитие
студентов-химиков имени монаха Бертольда Шварца», в котором поселился
«пожарный инспектор» Бендер со своим компаньоном — розовое. Роза и
крест.
Корейко беседует с швейцаром «Геркулеса» о кремации, «кожу на лице
Воланда навеки сжег загар», Маргарита «обожжена» кремом Азазелло, —
тело ее «загорелось», кожа «налилась ровным розовым цветом». К тому же
она живет в кремовом особняке, улетает с мастером из горящего дома, перед
встречей с Азазелло слышит разговор о кремации… И совершенно ясно, что
речь идет об алхимической трансмутации посредством «тайного огня». На
туфлях Маргариты мы видим стальные пряжки, про Азазелло сказано, что он
«летел, блистая сталью», Воланд опирается на шпагу, как на трость. На
шпагу опирается и житель планеты трех вулканов — Маленький принц с
рисунка Экзюпери. Все объясняется просто: «тайный огонь» алхимики
именовали «нашей сталью» и «Вулканом».
В начале XX века радиацию называли «черным светом» — даже в
научных трудах (в этом нетрудно убедиться на примере работ французского
физика Гюстава Лебона). А историки науки доказали, что монаха Бертольда
Шварца — алхимика и изобретателя пороха — никогда не было. Между тем, об этом давно писали мистики: «Бертольд Шварц» — это «черный свет», самый таинственный реагент алхимического процесса. Другой перевод —
«темное пламя» («тайный огонь»).
В «Часе Быка» есть звездолет «Темное пламя». Стругацкие как-то