лет до изобретения телескопа: «Я увидел в вогнутом зеркале звезду, имеющую форму улитки. Она расположена между пупом Пегаса, бюстом
Андромеды и головой Кассиопеи». Через три года в указанном месте была
открыта первая звездная «улитка» — М-31. спиральная туманность
Андромеды. Вскоре после этого Ныоболд умер — и унес в могилу тайну
ключа. В 1930 году скончался Вильфрид Войнич, в шестидесятом умерла
Этель Лилиан, а в шестьдесят втором загадочная рукопись была выставлена
на продажу и оценена в 160 тысяч долларов. В следующем году авгор
«Туманности Андромеды» закончил свой новый роман «Лезвие бритвы», в
котором положительному герою Гирину противостоит некий охотник за
рукописями — турецкий археолог Вильфрид Деригази. Странное имя для
турка, не правда ли? Археолога интересует месторождение таинственных
кристаллов, тестирующих на «божественность».
…"Перечитайте «Овода»", — посоветовал Бартини своему биографу
В.Казневскому. Не потому ли, что биография барона словно списана с судьбы
героя «революционного» романа? Овод рано лишается матери, а опекуном
становится итальянский священник — его родной отец. Затем он надолго
уезжает и возвращается на родину под видом иностранца. Можно
предположить, что в романе Войнич зашифрована весть о чудесном ребенке, увезенном из России. По документам Бартини родился в год появления
«Овода», но именно Казневский говорил о том, что барон прибавил себе год
или два. А с какой целью писательница сделала Овода наполовину
англичанином? Его настоящее имя — Артур Бертон. Мать — уроженка
Корнуэлла: именно там родился и таинственно уснул король Артур, владевший Граалем. С умыслом выбрана и фамилия: она отсылает нас к
Роберту Бертону — английскому писателю XVII века — и подсказывает имя
будущего хранителя Чаши. Еще одна подсказка спрятана в последней главе: возлюбленная Бертона разговаривает с влюбленным в нее Мартини. Бертон
— Мартини — Бартини?
По преданию, Святая Чаща стояла в артуровском замке Камелот — в
центре Круглого Стола. Маргарита видит в комнате Воланда золотую чашу на
столике, а на балу — стену камелий, причем именно там, где вино, бьющее
из фонтана, разливали в плоские чаши. В конце бала эти цветы упомянуты
вновь: «…и не стало никаких тюльпанов, фонтанов и камелий». Заметьте: Коровьев несколько раз назван рыцарем. После бала он говорит, что приятно
сидеть «при камельке», в «тесном кругу». Круглый Стол в Камелоте? «А на
круглом столе был накрыт обед», — пишет Булгаков. Но это уже субботний
вечер в подвале мастера, — когда Азазелло подарил влюбленным вино
Воланда.
О короле Артуре напоминает и феерия А.Грина «Алые паруса», написанная в год приезда «красного барона». Первая часть озаглавлена