масла из воздуха».
12. «ПО ЭТОЙ ДОРОГЕ, МАСТЕР, ПО ЭТОЙ!..»
О чем думает голодный герой повести «Понедельник начинается в
субботу»? О бутерброде с маслом… А что он получает в избушке на курьих
ножках? Картошку с топленым маслом… На другой день будущий маг
залезает под машину с масляным шприцем в руках. Перед этим он видит
стенд «Развитие идеи философского камня» и слышит фразу, никак не
связанную с сюжетом: «Прозрачное масло, находящееся в корове, не
способствует ее питанию, но оно снабжает наилучшим питанием, будучи
обработано наилучшим способом».
Подобные вещи можно лишь угадать, — без малейшей надежды на то, что кто-нибудь одобрительно похлопает тебя по плечу или хотя бы молча
кивнет: верной, мол, дорогой идете! Но допустим, что мы поняли правильно: река «огненного масла» течет на Землю, питая все живое. Невидимый поток
можно сконцентрировать в определенной точке мозга — для того. чтобы
пробудить забывшего себя «филиуса». Не так ли действует Философский
Камень, называемый также «Тинктурой Адептов»?
(Вспомните: крем Азазслло «пахнет болотной тиной». Вряд ли это
случайное совпадение: «Тинктуру Адептов» Яков Беме именует «жилищем
вечной души», а Воланд дарит влюбленным «вечный дом». Бемс объясняет
природу неблагородных металлов: «Металлическая натура темна и суха.
мало дает пищи и потому сама себя пожирает, и находится в доме скорби».
«Домом скорби» названо и заведение, в котором лечился мастер").
«Свинец не может стать золотом, — говорили алхимики. — Он и есть
золото, пораженное проказой, которое можно вылечить». «Вылечите его, он
стоит того!» — просит булгаковская Маргарита, и мы видим, как под
действием таинственной субстанции избранный прозревает. Но обычный
человек теряет даже то, что имел: Николая Ивановича крем сделал боровом, дрянный мальчик в «Старике Хоттабыче» стал собакой, девушка, надевшая
«черную корону» («Лезвие бритвы») потеряла память.
Все давно описано. Символический шифр бартиниевских учеников лишь
указывает на древние тексты, помогая связать их в нечто осмысленное.
Например, про библейского бегемота сказано, что он легко мог бы выпить
Иордан, а булгаковский Иван бросается в реку с «гранитных ступеней
амфитеатра» — там, где раньше была «иордань». Ученик уподобляется
бессмертному Адаму — «верху путей Господних». «По этой дороге, мастер, по
этой!» — на которой и разлито таинственное масло прозрения. Пилат видит
ее во сне — «скользкую, как бы укатанную маслом, голубую дорогу». Вслед
за ним по дороге прозрения идет ученик Иван Бездомный (Понырев): он
ныряет в символический Иордан — реку «огненного масла». По-видимому, это и есть «глазная мазь» Иисуса: поэт прозревает — «у него начались