историческое действо. Актеры еще заучивают роли, рабочие сцены
сколачивают декорации, музыканты пробуют смычки… И уже повесили на
стену то самое ружье, которое должно выстрелить в конце — атомным
дуплетом. У Гитлера и Сталина была реальная возможность договориться, поделить мир полюбовно. Но словно злой рок неудержимо толкал
вождей-близнецов навстречу друг другу.
«Мы кладем предел вечному движению германцев на юг и запад Европы
и обращаем взор к землям на востоке. Сама судьба как бы указывает этот
путь», — говорил Гитлер на совещании в Ставке. И каждый советский
школьник твердо знал, что война неминуемо разразится. Генерал-майор
Байдуков, летавший с Чкаловым в Америку, писал в «Правде» 18 августа
1940 года: «Какое счастье и радость будут выражать взоры тех, кто тут, в
Кремлевском дворце, примет последнюю республику в братство народов
всего мира! Я ясно представляю: бомбардировщики, разрушающие заводы, железнодорожные узлы, мосты, склады и позиции противника; штурмовики, атакующие ливнями огня колонны войск, артиллерийские позиции; десантные воздушные корабли, высаживающие свои дивизии в глубине
расположения противника. Могучий и грозный Воздушный флот Страны
Советов вместе с пехотой, артиллеристами, танкистами свято выполнит свой
долг и поможет угнетенным народам избавиться от палачей».
Очень многое свидетельствует о том, что Сталин готовил удар страшной
силы. Он не успел, — столкновение произошло раньше. Режимы
аннигилировали вместе со своими лидерами:
Сталин ненадолго пережил Гитлера. Осенью пятьдесят второго года
страна с изумлением увидела в кинохронике своего вождя — изможденного
старичка с погасшим взглядом. Последним усилием воли победитель
вытоптал
память
о
том,
что
двигало
страшной
машиной
национал-социализма. Но не стало и той страны, которая была до войны.
Новые правители дважды в год взбирались на гранитный склеп, чтобы
показаться ритуально ликующему народу, — но это был лишь дряхлеющий
муляж «нерушимого Союза». Не в силах наследовать сталинскую харизму, Хрущев развеял ее в докладе на XX съезде партии: «После смерти Сталина
Центральный Комитет партии стал строго и последовательно проводить курс
на разъяснение недопустимости чуждого духу марксизма-ленинизма
возвеличения одной личности, превращения ее в какого-то сверхчеловека, обладающего сверхъестественными качествами, наподобие бога. Этот
человек будто бы все знает, все видит, за всех думает, все может сделать, он
непогрешим в своих поступках».
…"Понять — значит,
упростить".
Инстинктивный
антифашизм
нормального человека — упрощение. Прошло полвека, — и пора, наконец, взглянуть на историю холодно и трезво. Почему они были нечеловечески